Расстались мы лучшими друзьями. Напоследок меня снабдили семенами ампельной лобелии и несколькими луковицами гиацинтов, а взамен я клятвенно обещала прислать новому приятелю семена белого цикла-мена.
– Я почти взревновал, – шепнул мне муж, посмеиваясь.
Если Этан ждал, что в ответ я рассыплюсь в заверениях о неизменной своей преданности, то просчитался. Нет ничего вреднее для любви, чем полная в ней уверенность.
Так что ответила я лишь улыбкой и негромким:
– Дорогой, ты ведь сам расспросишь детей? Уверена, ты отлично справишься!
– Конечно, дорогая, – ответил Этан мне в тон и окликнул детишек, которые понуро брели впереди. – Соррел, Роззи, остановитесь на минутку!
Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Да садовник у нас, оказывается, поэт! Назвать детей Каштаном и Розой может лишь тонкая натура.
– Ну что еще? – буркнул мальчишка, неохотно подчиняясь, и взял девчонку за руку. Она только зыркала из-под рыжих, как у отца, кудряшек.
Этан нахмурился. Вид у него стал настолько суровый, что я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Сразу видно, что ругать детей за уворованные яблоки или выискивать зачинщика драки ему не впервой.
– Я задам вам несколько вопросов, – продолжил он тем же внушительным тоном, – и вы должны ответить честно, поняли?
– А то что? – по-бунтарски выпятила острый подбородок девчонка.
Этан неожиданно ласково улыбнулся. Так ласково, что мальчишка поежился.
– А то, молодая леди, мы сообщим вашему отцу об инциденте в библиотеке.
Мальчишка резко выдохнул, а девчонка расправила худенькие плечи.
– Не докажете!
Положим, и доказательств бы особых не потребовалось. Суровому отцу вполне хватило бы наших с Этаном показаний. Детишкам ведь наверняка строго-настрого велено к библиотеке даже не приближаться. О воровстве серебра я даже не говорю.
– Докажу, – пообещал Этан. – Про отпечатки пальцев слышала? А ключ был у тебя.
Конопатое личико девчонки побледнело, и брат оттолкнул ее себе за спину.
– Чего вам надо? Мы скажем.
Девчонка что-то пискнула, но мальчишка только дернул плечом.
– Всего лишь пара мелочей, – пообещал Этан легко. – Главное мы уже без вас знаем. Скажите, сервант был открыт или закрыт?
– Какой еще сервант? – округлил глаза мальчишка, так натурально, что даже я ему не поверила.
– Сервант в столовой, – повторил Этан терпеливо. – Когда вы брали оттуда вилки, он был заперт?
– Не знаю я ничего о серванте, – заявил мальчишка упрямо.
Девчонка толкнула брата в спину.
– Брось, Соррел. Правду говори.
Мальчишка шмыгнул носом, однако спорить не стал. Впрочем, еще в библиотеке очевидно было, кто у них заводила.
– Ладно, – наконец сказал он неохотно. – Только это не мы, зуб даю!
Переднего зуба у него не было, и я бы на его месте не стала рисковать оставшимися.
– Да не мы это! – вставила девчонка, высунув нос из-за его спины. – Ну да, думали мы утащить эти вилки. Удобно же, правда? И мы бы вернули, честное слово!
– Точно не вы? – нахмурился Этан. – Не врешь?
Отбрасывать собственную версию ему было жаль, но совесть и опыт требовали отнестись к ней беспристрастно. Их рассказ вполне согласовался с тем, что мы видели собственными глазами, а значит, скорее всего, был правдой.
– Да чтоб мне все каникулы опунцию пересаживать! – поклялась девчонка, и я не сдержала смешок.
– Мы у мистера Коллинза того… – мальчишка шмыгнул носом. – Кубки и подсвечник стащили.
– Мы уже на место вернули, – вставила девчонка.
