– С удовольствием, – откликнулась я и покосилась на окно, за которым по-прежнему нарядно сверкал снег. Хотелось вырваться из Лонг-хауса хоть на несколько часов.
Зря мы сюда приехали.
* * *
Сцена в гостиной долженствовала обозначать единение семьи. Почти что сюжет для сентиментальной картины «Домочадцы наряжают елку».
Питер возился в углу, пытаясь собрать подставку. На нем был красный свитер с рождественской символикой, носки с оленями и мишура вокруг шеи вместо галстука. Маргарет командовала мужем («Эта деталь должна быть справа, дорогой!.. Справа, а не слева… Согласись, так намного лучше!») и одновременно пересчитывала игрушки в коробке. Юбка и жакет на ней знавали лучшие времена, однако к лацкану был приколот «букетик» из мишуры – тщетная попытка придать старым вещам налет праздника. На диванчике у лестницы сидела Тереза, перебирая ворох бумажных гирлянд. Лицо у нее сияло, как у ребенка, и она выглядела почти хорошенькой. Даже старик Джозеф был тут! Хотя его участие сводилось к беспрестанному ворчанию.
– Какому идиоту пришло в голову развесить повсюду эти дурацкие колокольчики? – вопрошал он, морщась. – От их трезвона у меня болит голова!
– Голова у вас болит от переизбытка кларета за обедом, – парировала Маргарет, даже не обернувшись.
Старик насупился. Очевидно, крыть ему было нечем.
– А венки из остролиста? Ты хоть знаешь, что эта пакость ядовита?
– Никто не заставляет вас их жевать, – съязвила Маргарет.
Старик гневно засопел и хлопнул ладонью по подлокотнику.
Из-за резкого звука Питер дернулся, уронил что-то тяжелое себе на ногу и взвыл. Маргарет кинулась к нему, а Тереза вздрогнула и сжалась. Хрупкое предвкушение чуда было разрушено бесповоротно.
Я перехватила довольный взгляд Джозефа и с трудом пересилила острое желание вывернуть коробку с игрушками ему на голову. До чего же неприятный тип!
– Тебе нужно поставить свинцовую примочку, – решила Маргарет, осмотрев пострадавшее место.
– Дорогая, не надо примочку, – все еще сдавленно попросил Питер, потирая ушибленную ступню. – Лучше помоги мне поставить елку.
– Позвольте, я помогу, – негромко предложил Этан. – Доброе утро.
– Доброе! – хором поздоровались домочадцы.
Только Джозеф буркнул что-то невнятное. Очевидно, наше появление спутало ему все карты.
– Лучше мы с Терезой поможем с елкой, – возразила Маргарет энергично, на ходу закалывая волосы, чтобы пряди не цеплялись за колючие ветки. – А вы развесьте венки из омелы. Это нужно делать со стремянки, а я боюсь высоты.
Брови Этана поползли вверх. Неужели эта несгибаемая женщина чего-то боится?
– Надеюсь, с той небольшой проблемой вы разобрались? – добавила Маргарет, поколебавшись.
Очевидно, говорить напрямую при свекре она не хотела. Он бы не преминул упрекнуть невестку, что та должным образом не следит за имуществом семьи. Но и не спросить не могла.
Старик Кларк насторожился, даже ладонь к уху приложил. Позер! Со слухом у него явно и без того отлично.
– Вполне. – Этан и бровью не повел. – Все уже улажено. Так что и куда нужно вешать?
– Я тебе помогу, – пообещала я, взяв мужа под локоть.
А если мы воспользуемся случаем и украдкой разок-другой поцелуемся под омелой, то кому какое до этого дело?..
Едва Этан успел забраться на стремянку, как в дверь требовательно позвонили.
– Это, должно быть, Тоут, – заметила с досадой Маргарет. – Привез с поезда Сирила и Клариссу с Линнет.
