– Значит, основной капитал Питер получит лишь после вашей смерти? – повторил Этан задумчиво.
– Хорошая шутка, правда? И продать дом Питер тоже не может. Сидит на золоте и считает медяки!
И старик вновь затрясся от смеха.
Шутка, прямо скажем, дурного тона. Содержать такой дом, как Лонг-хаус, в нынешние времена стоит немалых средств. Которые вроде бы есть… но по факту их нет.
Похоже, у Питера и впрямь имелся веский мотив, и Этан понимал это не хуже меня.
Полицейский в нем возобладал, и Этан осведомился сухо:
– Могу ли я поговорить с вашим лечащим врачом?
Я кашлянула, пряча смешок. Он наверняка собирается задать доктору парочку неловких вопросов. Например, насколько в себе мистер Джозеф Кларк и можно ли вообще принимать на веру хоть одно его слово.
– Можешь, – фыркнул старик. – Послезавтра Рождество, так что он точно заявится к обеду. Не может упустить такой случай пожрать на халяву. Думаешь, он скажет тебе что-нибудь новенькое, а?
Этан прищурился.
– Я должен подумать о доказательствах.
Старик насупил брови.
– Доказательствах? Будут тебе доказательства, когда я помру! – Он повелительно махнул рукой. – Далтон, я устал. Позови Терезу.
На лице дворецкого мелькнуло и пропало странное выражение, однако вслух он произнес почтительно:
– Конечно, сэр.
Мистер Кларк сложил руки на коленях и прикрыл морщинистые веки.
Аудиенция была окончена.
* * *
– Что ты об этом думаешь? – спросила я, едва мы с мужем остались одни.
Самостоятельно искать дорогу в столовую мы не рискнули, что после впечатляющей экскурсии по дому было совсем не удивительно. Дворецкий предложил обождать в картинной галерее неподалеку, пока он выполнит поручение хозяина и вернется. Мы согласились, и теперь Этан коротал время, прохаживаясь вдоль портретов своих почтенных предков. На мой вкус, почти все картины были редкой мазней, но мнение свое я попридержала. Зачем обижать мужа?
– Думаю, – он склонил голову к плечу, разглядывая особенно неприятного типа, у которого было такое лицо, будто он с рождения страдал от болезни печени, – что зря я не прихватил компас. Если Далтон за нами не вернется, то придется искать дорогу по звездам.
– Этан! – Я попыталась укоризненно посмотреть на мужа, но не выдержала и рассмеялась. – А если серьезно? Как полагаешь, сколько правды в этой истории о покушениях?
– Самая малость, – хмыкнул муж, по-прежнему внимательно изучая картину. – Возможно, он сам искренне в это верит, но… Джозефу Кларку скоро семьдесят, о ясности рассудка говорить не приходится. Или он сочинил эту историю со скуки?
Я усмехнулась.
– Надеюсь, он нас не подслушивает. Иначе о примирении двух ветвей семьи придется забыть.
Этан обернулся.
– Может, и бог с ним, с примирением? Давай уедем? Жили Кларки с Барретами друг без друга тридцать лет, проживут и дальше.
Серые глаза мужа были неожиданно серьезны.
Я взяла его за руку.
– Дорогой, что на тебя нашло? Ты же не думаешь, что старика действительно убьют?
Он покачал головой и притянул меня к себе.
– Дело не в том. Просто мне жаль, что во время медового месяца тебе вместо поездки в Европу придется вникать в наши семейные дрязги.
Говорят, женам выгодно, когда мужья чувствуют себя виноватыми. Пользуясь этим, можно выпросить у благоверного новое платье или колечко…
Вот только замуж я выходила не ради нарядов или украшений, так что вместо упреков прижалась к Этану.
– Конечно, мы можем уехать, если хочешь. Только куда? Роуз с женихом отправились к его матери, твои родители уже наверняка подплывают к Каиру, а ремонт в нашем доме закончат только через две недели. К тому же вряд ли нам удастся раздобыть билеты на поезд накануне Рождества. Предлагаешь отпраздновать в деревенской гостинице?
