Она не вставая пододвинулась ко мне и расстегнула молнию пуховика. Свобода, долгожданная желанная свобода! Моментально поднявшись, я удивился тому, насколько хорошо себя чувствовал. Подняв пуховик, я помог встать Ей, зашёл за спину, стряхнул снег со спины и помог одеться.
– Спасибо, – поблагодарила Она.
– Продолжаем наш путь? – поинтересовался я.
– Разумеется.
Она снова взяла меня под руку, и мы возобновили восхождение. Я посмотрел вверх, обдумывая способы, годящиеся для подъёма. Через несколько метров тропа, по которой мы поднимались до этого, упиралась в скалу. Нельзя сказать, что она была идеально ровная. Напротив, она имела много выступов, большая часть которых прилично выдавалась, что позволяло чуть ли мгновенно и без особых усилий находить следующий кусок скалы на пути к вершине. Подойдя к горе, Она первая начала забираться по выступам. Пришло время удивиться ловкости, с которой она перепрыгивала с одного торчащего куска горной породы на другой и стоит заметить, что делала она это без малейшей заминки, словно скакала не на высоте, пусть и небольшой, а на земле по редким гладким булыжникам. Не теряя времени, я тоже начал взбираться вверх, но с гораздо меньшей скоростью и куда большей осторожностью. Выступы попадались так часто и настолько удачно, что подвести могла только усталость или очень большая оплошность в виде предательски отколовшегося от скалы камня под ногой. Зря об этом подумал. Теперь при каждом новом шаге сердце замирало и начинало биться только после того, как я убеждался в надёжности очередного камня на пути к вершине. Незнакомка карабкалась куда быстрее и уже опережала меня на пару – тройку метров, всё так же проворно взбираясь по серым выступам скалы. Вскоре сверху донеслось:
– Ты что так медленно всё делаешь? С меня пример бери, – сдерживая смех сказала Она. – Ты в детстве по деревьям лазил?
– Сразу бы уж про скалы спрашивала, зачем издалека начинать. Конечно, какое детство без деревьев. Один случай, как сейчас, помню. Берёза росла на берегу. Не одна, разумеется, – я засмеялся. – И тем выделялась, что над озером склонилась и корни её наполовину из земли вырвало, но стояла, не падала и так не один год. Залез я на неё, а как раз дожди шли. Соскользнул одним словом и прямо в озеро нырнул. Ну как нырнул… Свалился.
– Если скажу, что забавно – считай, что ничего не сказала, – сквозь смех произнесла Она. – Расскажи ещё что – нибудь о себе. Время хоть тянуться перестанет.
– Не знал, что мы куда-то торопимся.
– Да нет, не в этом смысле. В тишине взбираться не очень интересно.
– А тебе там меня хорошо слышно?
– Сам – то как думаешь, если мы с тобой разговариваем спокойно.
– Не иронизируй.
– Как скажешь, – хохотнула Она.
– Ладно. Но прежде скажи мне своё имя. Сколько уже прошло времени, а я до сих пор не могу к тебе даже обратиться.
– Потом. Уговор.
– Опять?! Да сколько можно.
Она не ответила, зато ускорила темп, стремительно увеличивая расстояние между нами. Камни под её ногами от того, что теперь она быстро перемещалась с одного на другой, стали осыпаться и все осколки попадали прямиком на меня, оставаясь в волосах и за воротом свитера. Приходилось находить выступы наощупь, поскольку при поднятой голове осколки обязательно попали бы в глаза, а так как извлечь их было нереально, то я бы попросту упал вниз.
– Прости. Конечно, уговор. Я не настаиваю. Оставим имена в тайне, так даже загадочнее.
