– Раз ты так просишь, то наверняка не просто так. Конечно, о чём речь.
– Чудно. Тогда сначала наклони голову.
– Готово, – прислонив подбородок к груди, ответил я.
– Закрывай глаза и не поднимай голову, пока я не попрошу.
– Как скажешь. Закрыл. Только скажи мне, с какой целью я всем этим занимаюсь. И, пожалуйста, не делай из этого новый секрет. Мне тех и без нового хватает.
– Извини, – Она рассмеялась. – Я ведь обещала тебе потом ответить на все твои вопросы, так что пока терпи и держи всё в памяти.
– Ладно, хорошо. Ты умеешь уговаривать.
– Только понял? – последовал вопрос с задорным смехом.
– Да уж давненько. Продолжай уже давай.
– Точно. Отвлеклись мы слегка. Глаза не открыл?
– Нет, до сих пор в полной темноте жду указаний.
– Молодец. Мне приятно даже.
Своей рукой она прикоснулась к моей левой щеке и, проведя по ней пару сантиметров снизу вверх, остановила движение. У неё была очень нежная, гладкая кожа и такие же прикосновения.
– Теперь медленно – медленно поднимай голову – шёпотом произнесла Она. Я только начал выполнять просьбу, как движением руки она повернула мою голову направо.
– Молчи и не открывай глаза. Я скажу, когда будет можно.
Я легонько кивнул. Наконец голова была поднята в нормальное состояние. Спутница зашла за спину, продолжая держать мою руку. Я продолжал слышать падающий снег где-то наверху, как и раньше. Звук то усиливался, то утихал, а временами был вовсе не слышен.
– Отведи назад вторую руку, – сказала незнакомка.
Немного помедлив, я выполнил её указание.
– Когда ты будешь готов – кивни. После кивка я возьму твою руку, и ты увидишь… кое – что. Все вопросы задашь тогда, когда я буду на них отвечать, как и обещала. Жду кивка, – произнесла она за спиной.
Я мог ещё постоять и потянуть время или всё мог сорвать, открыв глаза или произнеся любое, первое пришедшее на ум слово. Но я пообещал выполнять все её просьбы и обещание нарушать не собирался, поэтому плавно кивнул. В это же мгновение она схватила мою руку и крепко сжала её, но так же осторожно и бережно, как это сделал я с её ладонью.
Краски поблекли. Цвета сохранились, но выглядело всё так, словно до этого момента был ещё поздний вечер, а именно сейчас его сменила ночь, укрывая в наступившей темноте детали, которые были не важны и акцентируя внимание на том, что я должен, просто обязан был увидеть. Снег стал серым и невзрачным как пыльная простыня. Деревья стали похожи на чёрные рваные дыры в полотне мрачной, нарисованной не одно столетие назад картины. Небо будто опустилось и, коснувшись верхушек елей, повисло на них. Среди всей этой увядшей природы всё моё внимание, наконец, сосредоточилось на явлении, ради которого Она всё затеяла. В тех местах, где с веток осыпался снег, стояли парами с виду обыкновенные люди в ничем не примечательной одежде. Все они стояли спиной к нам, но в каждой паре один человек смотрел назад обернувшись. Тогда я и заметил единственное видимое отличие их от простых людей. У большей половины из них в глазных впадинах клубился чёрный густой дым как при сильном пожаре. Глаза остальных застилал белый, почти прозрачный туман. Такой обычно стелется по водной глади небольшого лесного озера в предрассветные часы. Застывшее выражение безразличия на их лицах вызвало животный страх, мгновенно захвативший и парализовавший сознание. Едва удержавшись от непреодолимого желания открыть глаза и закричать, спросить Её о происходящем, я попытался вырвать руки из хватки Её горячих ладоней, но попытка не увенчалась успехом. Тогда я запрокинул голову назад и устремил взор во мглу ночного беззвёздного неба. Очередная загадка, на которую я неизвестно сколько ещё не получу ответ нешуточно терзала меня. Она это прекрасно поняла и, освободив мои руки, наконец сказала:
