– Нет, не могу.
– Вы такой же наивный, как и я в свое время: преданы своей работе. И это, конечно же, хорошо для науки, для нашей миссии. Но, быть может, эта преданность нанесет непоправимый удар по вашей семье. Когда в последний раз вы играли с детьми? Ходили в парк?
– Да вот на прошлой неделе мы все вместе ходили… Ходили… Или нет, это было не тогда. Сейчас, подождите минутку.
– Вам нужна минутка, чтобы вспомнить, когда в последний раз вы играли с детьми? Спросите любого рабочего, педагога, продавца об этом. И они тут же вам расскажут целые семейные истории, начиная с того, как обрезали пуповину, заканчивая тем, какую сказку вчера читали на ночь. Мы же, дорогой мой друг, – люди иной натуры. Семья для нас – обуза, хоть мы и не признаем этого. Не стоит мотать головой. Это так – ведь мы эгоисты. Хотим жить по-своему, делать все, что захотим, ни на кого не обращая внимания. Но при этом требуем, чтобы дома был готовый ужин, чистое белье и красавица жена ждала с бокалом вина. А такого в реальной жизни не бывает. – Михаил Петрович задумался, после чего добавил: – Мой вам совет: пока еще не поздно, ответьте для себя на главный вопрос. Что для вас важнее – ваша работа или семья? И, получив ответ, выберите что-то одно. Нельзя гнаться за двумя зайцами в нашем деле, иначе пострадает и ваша научная деятельность, и семью вы не спасете.
– Профессор Михаил Петрович, профессор Юрий Георгиевич, профессор Елизавета Денисовна, профессор Рустэм Амирович, доктор Аллон, доктор Пристон, пройдите в главный инженерный кабинет, – прервал их беседу женский голос через громкоговоритель.
– Ну что же, похоже, надо возвращаться к работе.
– Вы идите, я вас догоню.
Перед выходом из кабинета Юрий Георгиевич взял свой телефон и впервые, наверное, за несколько недель отправил жене сообщение: «Я тебя люблю. Постараюсь прийти сегодня пораньше».
– Спасибо, что собрались так быстро, – начал профессор Зельцин. – Сегодня у меня был разговор с Андреем Ивановичем. И он сообщил мне новости, которые не могут нас порадовать.
– Что случилось? – поинтересовался Рустэм Амирович, откидываясь на спинку кресла. – Неужели проект «Чистый дом» закрывают?
– Как раз наоборот. Проект ускоряют.
– Что это значит? – спросил Михаил Петрович.
– А то, что у нас три-четыре месяца на то, чтобы спроектировать корабль для заданных целей.
– Но это слишком мало, – возмутился Доктор Аллон с тем же американским акцентом. – Мы уже полгода ломаем головы над данной проблемой, но все наши попытки установить двигатель на основе миллениума на корабль запрашиваемых размеров провалились. Как же нам успеть сделать за три месяца то, что мы не смогли за шесть?
– Уважаемый Аллон, – усмехнулся Рустэм Амирович, – сразу видно, что вы не россиянин. Наши граждане делают все вопреки здравому смыслу. Если хотите получить от нас результат, то создайте невыносимые условия и поставьте невыполнимую задачу. Как у нас говорят, умри, но сделай. У вас, уважаемый коллега, это звучит вроде бы «сделай или умри».
– Это так.
– А у нас, как видите, смерть не является причиной для невыполнения приказа.
– Шутки в сторону, – оборвал разговор Максим Михайлович. – Время не прошло зря. У нас есть масса информации.
– Сведений о том, как нельзя делать, – перебил его Михаил Петрович, – но ни одной о том, как делать правильно.
– Надо все пересмотреть сначала, определить, в чем могли быть допущены ошибки, – произнесла Елизавета Денисовна.
