– Так и знал! – воскликнул Лоуренс Чейз, вскакивая.
Хилари молчала, как будто ничего не слышала. Она по-прежнему сидела вполоборота и с безразличием смотрела на блестящие брызги воды в фонтане. Свет играл на ее густых темно-каштановых волосах и подчеркивал изящное очертание шеи. Но было очевидно, что она испытала некоторое удивление, причем не столько от слов Пенника, сколько от его тона.
– Доктор, я прав? – спросил Пенник, его голос снова прозвучал бесстрастно.
Сандерс не ответил.
– Значит, ты признаешься в этом, – сказал Чейз. – Ладно, мистер Пенник, скажите, и что же я об этом думаю?
– Я предпочел бы этого не делать.
– Неужели? Может, кто-нибудь объяснит, почему меня всегда обвиняют в пошлых мыслях? Почему все считают, что я думаю только о…
– Никто тебе такого не говорил, – мягко заметил Сандерс. – Похоже, это и станет камнем преткновения во всей нашей игре. Совесть не дает нам покоя.
– В таком случае скажите, о чем думает Хилари? – предложил Чейз. – Какую постыдную тайну она скрывала все те недели, что я был с ней знаком?
К счастью, им помешали. Из темного дома через стеклянные двери, завешенные бархатными портьерами, донеслись поспешные шаги, а затем послышался голос человека, запыхавшегося от быстрой ходьбы. Портьеры немного раздвинулись, и в оранжерею стремительно вошла женщина. Она улыбалась, ее шляпка немного съехала набок. Это была не кто иная, как хозяйка дома, и Сандерс испытал огромное облегчение при виде ее. Он уже начал понимать, что в игре с чтением мыслей нельзя заходить слишком далеко, иначе все может кончиться не очень хорошо. Однако человеческое любопытство часто заставляет нас идти до конца. В этом и заключается проблема. И теперь его невольно мучил вопрос: что же еще случится в эти выходные?
– Простите, что оставила вас тут одних, – сказала Мина Констебль. – Боюсь, у нас ничего не получится толком организовать, и я просто не знаю, за что хвататься.
Сандерсу она понравилась – одним своим появлением Мина как будто немного привела их в чувства. Были в ее облике доброжелательность и искренность, казавшиеся неподдельными. Маленькая, живая и гибкая, она, несмотря на свой изящный вид, производила впечатление выносливого и неутомимого человека. У нее были большие мечтательные темно-карие глаза, смуглая кожа и черные, коротко постриженные волосы. Сандерс обратил внимание, что одета она по последней моде, пускай ее шляпка и съехала немного набок. Мина буквально излучала обаяние, которым окутывала своих собеседников. Однако не ускользнули от доктора и признаки перенесенной малярии: расширенные зрачки и то, с каким трудом она держала сумочку.
Миссис Констебль быстро оглянулась.
– Я… мм… спешила, чтобы сказать вам… – продолжала она, все так же тяжело дыша. – Хотела предупредить вас не придавать словам Сэма особого значения. Если он вдруг окажется не в настроении. День у бедняги выдался ужасным: сначала та авария, а теперь еще нам не удалось никого найти на выходные. Нет, со слугами все в порядке, слава богу; болтают без умолку, негодники этакие. Вы представляете? Ой! – Она заметила Сандерса и осеклась.
Чейз взял на себя труд представить его. Вероятно, появление Мины застало его врасплох, так как он проявил несвойственную ему бестактность.
– Не льсти себе, Мина, – весело сказал он, обнимая ее за плечи. – Этот человек никогда не слышал о тебе. Ты далеко не так известна, как тебе кажется.
