Въехав в отрытые двустворчатые двери (папа всегда оставляет их распахнутыми в свое отсутствие), я останавливаюсь, и ищу заветную коробку. Она долго прячется, но, наконец, обнаруживается – по закону подлости на одной из верхних полок.
Я все равно подъезжаю и пытаюсь её достать. Разумеется, безуспешно.
Развернувшись, я уже готовлюсь позвать Дема, как вдруг замечаю интересную фотографию на столе. Вообще-то я не имею привычки рыться в папиных бумагах, и давно уже перестал обращать на них внимание. Но сегодня мой случайный взгляд натолкнулся на нечто действительно необычное.
Половинка фотографии торчала из-под развернутого ватмана, с планом какого-то то ли парка, то ли загородной усадьбы. Не иначе, как папа вновь готовит встречу Владыки с руководством страны. С президентом, например.
Осторожно, за уголок, я вытянул фотографию и положил на колени, чтобы рассмотреть её ближе.
Фотография, почему-то черно-белая, хотя совсем не выглядящая старой, изображала статую на берегу реки. Общие черты статуи выглядели человеческими, но голова была взята львиная. Её пропорции, впрочем, и даже львиные черты морды, прекрасно к облику подходили. Лев с телом человека производил впечатление старца. И – отшельника, или монаха. В одной руке он сжимал длинный посох. В другой… опущенный стволом вниз автомат.
Странная статуя. Приглядевшись, я понял, что только лишь на внешнем облике её странности не заканчивались. Если предположить, что у подножия статуи действительно стоят многоэтажные дома, то высота статуи огромна. Как и ширина реки, на берегу которой она возвышается.
– Рекс?
Кажется, я разглядывал фотографию так долго, что Дем меня потерял. Теперь он обеспокоенно стоял в дверях кабинета.
– С тобой все в порядке, Рекс?
– Да, Дем. Извини, я засмотрелся.
– На что же? – Дем улыбнулся. Улыбка делала его маленькое веснушчатое лицо удивительно солнечным.
– Вот, гляди, – я протянул ему фото.
Дем взял протянутую фотографию, и бросил на неё взгляд.
И выражение его лица мгновенно изменилось.
Глазами он впился в фотографию, жадно, как никогда и ни на что не обращал внимания. Его лицо окаменело, из детского став бесконечно взрослым.
– Ты… Ты чего, Дем?..
Я испугался. Меня пронзило ощущение, будто бы я только что перестал для Дема существовать. Словно все нити, что связывали нас, только что разорвались.
Он поднял на меня взгляд. Совершенно чужой и холодный.
Ощущение длилось, кажется, лишь секунду. Но мне показалось, что я умер.
А потом прежний Дем вернулся обратно. Лицо разгладилось и помолодело. Пронзительный ярко-синий цвет глаз потускнел. Узкая щель рта разошлась в улыбку, пусть слабую, но такую родную.
Я сглотнул, чувствуя, как стучат мои зубы.
– Дем?..
– Извини, Рекс, – он покачал головой, словно стряхивая наваждение.
И погладил фотографию. Будто наваждение не исчезло.
– Ты нашел её на столе?
– Да, она лежала под чертежом. Кончик её выглядывал, и… я взял её посмотреть. Но ведь таких статуй не существует, верно? И, значит, это не фотография, а распечатка рисунка. Так?
Дем заколебался. И мне этого хватило.
– Ты знаешь, где это и что это, верно?
Дем поглядел на меня, и как-то обреченно кивнул.
– Знаю.
– Расскажешь?
Дем задумался.
– Дем, да что с тобой? Я впервые тебя вижу таким!
– Я тоже чувствую себя не таким, – немного отстраненно протянул Дем. – Слушай, пойдем на улицу, а?
– Давай.
Он помог мне сходить в туалет и одеться. Я привык делать все это и сам, но Дем, кажется, хотел находиться со мной рядом. Он не мог выразить свое чувство дружбы по-другому. Слова всегда только слова.
