Пребывая под впечатлением разговора с матерью о Локоткове, на следующее утро Агата изумлённо увидела его поджидающим за рулём «Форда», остановившегося прямо напротив подъезда.
– Тебя шеф прислал? – безразлично спросила Михалёва после приветствия.
– Нет, – ответил Слава, ловко выруливая из ряда многочисленных автомобилей, прикорнувших на ночь рядом с домом. – Мне всё равно по пути, поэтому решил подвезти тебя.
– Очень любезно с твоей стороны, – ехидно улыбнулась Агата, усмотрев в объяснении водителя, стремление вызвать у неё интерес к тому, где он живёт. – Но теперь мне, вероятно, предстоит проявить ответную любезность и подождать, пока ты будешь «дышать в трубку».
– Тебе не понадобится проявлять ответную любезность, – затаил усмешку Локотков, – потому что на работу я привык являться вовремя. В трубку я уже подышал.
– Ах, вот как, значит, на работу, – зацепилась за слово Агата, безуспешно борясь с противоречивыми чувствами: желанием услышать, будто Слава заехал специально за ней и досадой, что ей нечем его уесть. – В таком случае, ты слукавил, говоря, будто тебе по пути. Медпункт совсем не по дороге в агентство и, уж тем более, к моему дому.
– Ты предпочитаешь поехать на маршрутке? – миролюбиво уточнил Слава.
– Ну тебя, – фыркнула Михалёва, сообразив, что переборщила с необоснованными упрёками.
Задевая Локоткова, она отчаянно боялась возобновления вчерашнего разговора, в котором Слава недвусмысленно признался ей в любви. Агата не отрицала, что его нахождение рядом волнует её. Однако Михалёва никак не могла примириться с мыслью, что когда-то страстно любимый ею молодой человек, вместо преуспевающего экономиста, стал обычным водилой и, мало того, в её понимании, превратился в зануду.
«О чём с ним можно поговорить? – озадаченно подумала Агата. – Расспросить, как он провёл остаток вечера после работы? Ещё, чего доброго, получу подробный отчёт, „коротенько, минут на сорок“. И засну в самый патетический момент, когда он замачивал овсяные хлопья для завтрака, – предположила она, невпопад приплетая овсянку. – Неужели, это тот самый Слава, которому когда-то я могла довериться абсолютно во всём?! А сейчас, я даже не могу поделиться с ним проблемой, – озадачилась Михалёва, неосознанно подавляя всё возрастающее желание попытаться расспросить у Локоткова, как он относится к тому, что произошло в холдинге. – Вообще-то, – спохватилась Агата, – это наша с Гришей проблема. И уж кого совершенно точно не стоит посвящать в подробности, так это Славу».
– Какие-то проблемы? – внезапно ошарашил её вопросом Локотков.
– С чего ты взял? – разозлилась Михалёва.
– Просто сегодня ты немного взвинчена, – спокойно пояснил Слава.
– А вчера, когда мы опаздывали на встречу с клиентом, я была само спокойствие? – ехидно уточнила Агата.
– Обычное волнение перед важными переговорами, только и всего.
– А сегодня, значит, по-другому?
– Однозначно.
– Знаешь что, водитель-психолог, – неприязненно выпалила Агата, невольно признавая этим обращением наличие проблем, – очень прошу, занимай своё место за рулём, и не лезь туда, где тебя не касается.
Завершающее фразу выражение принадлежало Рябову, который был мастер на подобные словесные кульбиты. Например, «ни о чём не значит» тоже принадлежало ему. Михалёва уже предвкушала, как представший в новом для неё облике зануды Славик примется её поправлять. Однако Локотков оставил намеренную оговорку без комментария.
