— Всем ласка нужна, — согласилась я отрешенно и пошла себе, не прощаясь. Солнцем палимая, ветром гонимая.
Возвращаться домой не хотелось — родные пенаты казались оскверненными этим неприятным визитом.
Я хотела, пожалуй, к Алеше.
Он был теплым и веселым, всегда умел поднять настроение, а обниматься с ним было невыразимо приятно.
У меня не оказалось при себе ни телефона, ни денег — я ведь выскочила к соседке на полчаса, а не собиралась в путешествие.
Так что я просто шла по знакомой с детства дороге, засунув руки в карманы стареньких шорт и загребая пыль потрепанными вьетнамками. На голове у меня красовалась (хах, нет, не могла она никого украсить) смешная панамка в цветочек, а майка, скажем честно, знавала и лучшие времена.
Сколько времени мне понадобится, чтобы дойти до центра пешком?
Час-полтора?
Долгие прогулки способствуют душевному равновесию и здоровому цвету лица.
Можно было зайти по пути на рынок и стрельнуть у Гамлета Ивановича денег на троллейбус, но разговаривать с ним было лень.
Это было бы надолго.
Поэтому я шагала и шагала, улочки с частными домишками, утопающими в зелени, остались позади. Рынок я обошла стороной, то и дело уворачиваясь от детворы на велосипедах. Солнце опускалось все ниже, припекая все сильнее.
Хорошо, что я была смуглой и никогда не обгорала, легко переносила жару и привыкла много времени проводить на свежем воздухе.
Дальше дорога вела через кладбище, которое служило нам и местом для прогулок, и зоной отдыха.
Оно было старым и вот уже несколько лет закрытым, теперь хоронили на поле через дорогу, а тут росли сосны, старенькие кресты чередовались с шикарными памятниками, и мне нравилось бродить между чужих могил, представляя себе, какими были эти люди на изображениях.
Но сейчас я целеустремленно миновала и кладбище, выбралась на трассу, мельком взглянула на суетное новое поле, где традиционно толпились легковушки и газели, стояли автобусы, продавались искусственные цветы. Вариантов не было, следовало пилить по обочине, а потом прокрасться ненавязчиво мимо похоронного бюро, куда я, конечно же, больше ни ногой, и добраться, наконец, до человеческих тротуаров.
Когда ты идешь по обочине трассы, это, конечно, вызывает у проезжающих мимо недоумение. К счастью, я была одета скорее как бродяжка, чем барышня легкого поведения, поэтому никаких пошлых предложений мне не прилетало. Но и подвозить никто не торопился, кто меня знает, вдруг я блохастая. Так, сигналили время от времени насмешливо, да и все.
Поэтому когда огромный черный автомобиль вдруг внезапно заскрежетал тормозами, я не сразу на это отреагировала. Просто попыталась обойти внезапно появившееся на обочине препятствие и очень удивилась, услышав свое имя.
— Мирослава?
Ах, да. Это я.
8. Глава 8
Первая жена моего мужа, богическая Римма Викторовна, смотрела на меня поверх изящных солнцезащитных очков.
Она сидела на заднем сиденье дорогого автомобиля и была похожа на Катрин Денев.
Каждая женщина этого мира знает, что стоит в бигудях и шлепках выйти вынести мусор, как ты встретишь примерно всех.
Вот и я себя ощутила этой теткой в бигудях и с мусорным пакетом в руках.
Шла Слава по шоссе и выглядела бродяжкой.
— Мирослава, — проговорила Римма Викторовна с легкой, точно выверенной обеспокоенностью, и мне сразу захотелось начать аплодировать.
Я была на ее спектаклях много раз, покупала билеты на первый ряд и пыталась поймать неуловимое обаяние этой женщины. То самое, от которого зал то рыдал, то смеялся, а то забывал дышать. Мой брак с Алешей, казалось, делал меня ближе к примадонне. Ронял и на меня крохотный отблеск ее славы и таланта, ведь мы преломили одного мужчину.
