Жесть! Вот это заряд бодрости! Показалось, что я сейчас без лыж до Пердехляя добегу, выпью там и вернусь обратно, а Захар даже до моего места не успеет дойти.
– Матвей! Быстрее! Он за фургоном! – закричал железный человек и бахнул дуплетом куда-то в сторону. – Тикай сюда!
Захар начал пятиться и снова бросил мне ружье. И снова криво. И снова без патронов, разряженное. Но в этот раз я хотя бы успел ухватиться за приклад и даже развернуться, когда прямо над ухом раздалось хлопанье крыльев.
Тварь гавкнула и залилась лающим смехом, но я уже был под колесами «полуторки». И сейчас недавний заряд скорости мне дико мешал. Я рассыпал почти все патроны, что были в кармане. Дрожащей рукой в отблесках догорающего деймоса ворошил скрипящий снег в поисках тех самых «светлячков». Как назло, попадались только зажигательные.
Тварь ко мне не полезла. Может, затаила обиду на Захара, а может, запах полыни из огня изгнания не понравился.
– Матвей! Чего ты возишься? – крикнул Захар, и я понял, что тот точно так же залег под «буханкой».
– Секундочку! Ща-ща-ща! Есть! Иди к папочке, «светляк», тебе светить надо, а не в кустах сидеть!
Я нашел аж четыре нужных патрона! Лежа, на весу с трудом переломил двустволку, зарядил и взвел курки.
Высунулся из-под колеса, прицелился в крылатую спину и выстрелил под лопатку, в место с бугристым горбом, из которого росло крыло. Попал! Целиком не отстрелил, но сломал точно – левое крыло опало и стало волочиться по снегу.
Взревев, деймос развернулся и дернулся в мою сторону, я выстрелил второй раз. Целил в голову, рассчитывая попасть в то место, где будет морда. И опять в яблочко – в лоб, так что жгучий фальшфейер начал брызгать белыми искрами в глаза монстру.
Я перекатился глубже под кузов, стараясь прижаться как можно ближе к сгоревшему и вонявшему полынью монстру. И начал перезаряжаться.
Краем глаза видел, что ко мне движется монстр, ревет и тащит за спиной крыло, как раскрывшийся парашют.
– Захар! По лапам теперь!
– О-ох! Говорила бабка, за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь! Матвей, откатись!
Управляющий, похоже, вошел во вкус, выполз из-под машины и по одному разрядил стволы по правому ряду паучьих лап.
Монстр подломился и завалился набок. Заревел уже не так уверенно, а потом стал крутиться по земле, будто не просто не мог встать, а решал, кто из нас опасней.
Пока он думал, я перезарядился и выстрелил по передним лапам, оторвав одну полностью и надломив еще две. Селенопс уже не пытался встать, вертелся на обломанных лапах, шипел и махал целым крылом. Похоже, отбегался.
А мы с Захаром уже спокойно и прицельно расстреляли искалеченную тварь и сожгли. Для верности железный человек всадил контрольный в обледеневшего и только после этого мы позволили себе нормально осмотреться.
Четыре фургона с логотипами неизвестной мне мануфактуры – «Колькич и сыновья». Шесть тел вокруг, одна обмусоленная рука и кровавые следы, уводившие в лес.
– Захар, а должен же где-то разрыв быть? – спросил я. Посветил фонарем на кровавую тропинку, но даже с учетом того, что снег наконец-то перестал сыпать, видимость была нулевая. – Его же надо закрыть?
– В Пердехляй, тьфу ты, в Перехляй надо возвращаться или дальше ехать, там хутор должен быть со связью, и вызывать местный орденский патруль, – мрачно ответил управляющий. Он наклонился над сгоревшей тушей, ткнул крюком в пасть монстра и, используя его как рычаг, довольно лихо отколол сразу два клыка. – Трофеи сейчас соберем и поедем, нечего геройствовать.
