– Матвей, мне не нравится, куда ты смотришь, – Захар тронул меня за плечо и потянул к уазику. – Утром патруль разберется.
– А если там живые еще есть? К тому же мы всех положили, разрыв, считай, без защиты?
– Если там есть живые, значит, там есть и тот, кто их забрал.
– Ну и прекрасно! Либо человека спасем, либо разрыв закроем и янтарь получим. Нам же деньги нужны?
Аргумент на Захара подействовал, он заскрипел зубами и буркнул: «Дальше ста метров не пойдем».
Я подошел к обочине, собираясь с мыслями. Не знаю, зачем меня потянуло в лес. Вероятно, бурлила внутри сила трех изгнанных деймосов, да и адреналин еще не выветрился. Аж потряхивало и хотелось продолжения банкета.
Я прислушался к себе, пытаясь понять: не первый ли это звоночек к переходу на темную сторону? Жажда действия и опасности опьяняла. Так себе зависимость вырисовывается. Но нет, было какое-то предчувствие. Что не все еще закончилось, и нужно обязательно закрыть разрыв.
Я провел мысленную инвентаризацию. В двустволке один «светлячок» и один зажигательный, а в нагане все разрывные. Мэйн отдыхает, а Муха вроде встрепенулся в момент изгнания, но каким-то уж совсем бледным подобием той призрачной тени, которую я привык ощущать.
«Брат, я с тобой. Помогу», – объемным звуком прозвучало где-то в затылке.
«Рад, что ты здесь!»
Фух, явился, не запылился! Но я правда был рад и, судя по легким мурашкам, пробежавшим по шее, Муха тоже.
Захар подогнал «буханку», чтобы фара максимально освещала следы, где волокли тела. А потом, вероятно, оценив мою тень, закрывшую всю дорожку, сдал назад. Подошел ко мне и протянул фонарь какой-то хитрой стимпанковской конструкции с возможностью светить как обычным светом, так и святым. Сейчас горела половинка обычного. Но я отмахнулся и достал флакончик с ночным зрением. Не экономно, зато руки свободные.
Прилива сил я не почувствовал: и так под завязку! Причем было ощущение, что это моя «завязка» стала повыше, по сравнению с прошлыми разами. Сейчас мне и мэйна бы хватило на большее количество заклинаний.
Вот теперь вообще хорошо: снега нет, половинка луны пробивается через деревья, фары не слепят – следы с пятнами крови стали четче. Точно волокли кого-то и не одного. Один след рваный, будто кто-то сопротивлялся. Потеки кровавые, видимо, остались от владельца руки, которую мы нашли. Ровные дырочки в снегу – явно от паучьих лап. А второй след – почти прямой, продавленный сапогами. И на деревьях снег сбит четко вдоль дороги, как раз там, где деймосы цеплялись крыльями.
Метров через двадцать цепочка следов завернула и стала петлять между деревьями. Я старался идти тихо, смотрел под ноги, но и снег предательски похрустывал на морозе, и у Захара каждые пять шагов скрипели металлические суставы протезов.
Первым разрыв почувствовал железный человек. Либо опыт сказался, либо свои какие-то локаторы у старика имелись: типа как старые кости ломит на ветренную погоду. А потом уже и я разглядел бледное мерцание на деревьях. За ними открывался вид на поляну, большую часть которой скрывали кусты, но там точно кто-то был. Я слышал отголоски лая, рычание и обрывки человеческой речи.
