На мелкой ряби свѣтъ луны
Пронзилъ пространство водной тьмы
Слѣпой дорогой въ пустоту.
«Безсильны вы! Не обрѣту
Я истину въ теченьѣ дней», —
Такъ думалъ онъ, плывя по ней.
Тоска и боль владѣли имъ,
И, тяжкой мыслію томимъ,
Онъ плылъ неслышно. Въ чёрный брегъ
Уставилъ взоръ свой человѣкъ,
Безъ смысла глядя въ мракъ дали —
Полоску чёрную земли.
Изъ мрака тихо вышла тьма.
Созданьемъ бездны иль ума
Былъ этотъ тёмный силуэтъ?
Мертвенно-блѣдный лунный свѣтъ
Не освѣщалъ тотъ сгустокъ тьмы.
«Скажи мнѣ, призракъ тишины! —
Въ безсильѣ крикнулъ человѣкъ. —
Жестокой жизни скорый бѣгъ
Меня изранилъ. Онъ убилъ
Всё то, что въ жизни я любилъ.
Хоть ты услышь меня! Скажи,
Какъ избѣжать мнѣ міра лжи?
Какъ мнѣ узрѣть любовь и свѣтъ?
Скажи мнѣ, тёмный силуэтъ!»
И тьма заговорила съ нимъ:
«Я ждалъ тебя. Я былъ однимъ
Изъ тѣхъ, кто призракамъ служилъ.
Недолгую я жизнь прожилъ
Въ своёмъ безумнѣйшемъ аду.
Я думалъ: «Можетъ быть, приду
Я къ пониманью. И прозритъ
Душа, что столько лѣтъ болитъ».
Безсильнымъ призракомъ бродить,
Искать покой, не находить
Усталъ я, тщетностью томимъ
Найти спасителя, чтобъ имъ
Я жилъ, и онъ бы сжился съ мной,
Печальной, страждущей душой.
Ты, человѣче, зришь меня!
Ты помоги мнѣ отъ огня
И бездны демонской спастись!
Душа моя стремилась ввысь,
Къ незримому. Но, падшій духъ,
Я къ истинѣ священной глухъ.
Ты помоги оставить тьму!»
«Но ты скажи мнѣ, почему
Меня избралъ ты? Можетъ быть,
Я вовсе не желаю жить.
Я ненавижу этотъ свѣтъ», —
Такой послѣдовалъ отвѣтъ.
«Но нѣтъ! – отвѣтилъ призракъ. – Вѣдь
Не зря земная эта твердь
Твои удары сноситъ ногъ.
Я вижу, ты къ себѣ не строгъ,
Ты слабый смертный. Только я
Тебѣ открою не тая:
Желая истину найти,
Свернулъ ты съ вѣрнаго пути.
Я помогу тебѣ“. „Но тьмѣ
Какъ мнѣ довѣриться вполнѣ?» —
Отвѣтилъ смертный“. „Можетъ быть,
Ты вѣчно такъ желаешь жить
Въ невѣдѣньѣ и пустотѣ,
Надеждъ и поисковъ тщетѣ?
Послушай, смертный, кинь ты сѣть
Ошую лодки – жизнь и смерть
И громкій, молчаливый гласъ
Уловишь ей ты въ тотъ же часъ», —
Отвѣтъ послѣдовалъ. А тьму
Услышать грѣшному уму
Легко, вѣдь вслѣдствіе родства
Ея правдивѣе слова.
И очень скоро при лунѣ
Былъ удовлетворёнъ вполнѣ,
Сребро считая рыбьихъ спинъ,
Тотъ человѣкъ. «Мой господинъ! —
Онъ крикнулъ. – Вижу, ты пророкъ!»
«Я знаю, что наступитъ срокъ,
Ты съ истиной захочешь быть,
Людей научишься ловить,
И я смогу тебѣ помочь», —
Промолвилъ призракъ. «Я не прочь.
Прошу, веди меня скорѣй!
Я буду первымъ средь людей!
Я буду знаніемъ владѣть,
Мнѣ покорятся жизнь и смерть,
И этотъ міръ, и этотъ вѣкъ!» —
Съ надеждой молвилъ человѣкъ.
Сказала тьма: «Иди за мной».
И смертный ужъ не спорилъ съ тьмой.
Пришли на кладбище. «Смотри!
И ничего не говори», —
Услышалъ смертный страшный гласъ.
И онъ увидѣлъ въ тотъ же часъ
Усопшихъ пляску при лунѣ.
Они, танцуя въ тишинѣ,
Другъ друга хоронили. «Ты, —
Промолвилъ сгустокъ темноты, —
Остави мёртвымъ мертвецовъ
На погребенье. Тѣхъ глупцовъ
Ужъ не измѣнитъ ничего.
Но ты, желая одного —
Прозрѣнья для души своей —
Отвергни ложь пустыхъ людей
И мнѣ довѣрься. И со мной
Ты справишься съ давящей тьмой
