Однажды, в составе двух машин сопровождения стояли на парковке перед аэровокзалом. Заговорили ни с того ни с сего с водителями о финиках, им как раз был сезон. О сортах, вкусовых достоинствах, какие лучше брать – на веточке или россыпью…
– Ну всё, пацаны, на обратном пути тормознём у лавки, куплю и нажрусь, так разохотили…
– Хорошо, что не о бабах говорили, – прокомментировал кто-то.
Наконец, три месяца круглосуточной работы без выходных позади. Поставлены в командировочных удостоверениях штампы «Убыл», получен расчёт в твёрдой валюте, истрачены на подарки ненужные теперь алжирские динары. И вот уж удача, так удача. Летим через туристический Тунис, где, как в Багдаде, всё спокойно, стыковочного рейса ждать полтора суток, и можно будет глотнуть воздуха свободы и погулять без пистолета подмышкой.
Встретивший нас офицер посольства в Тунисе порадовал программой: размещаемся в приличном отеле «всё включено», затем обед и поездка на экскурсию в Карфаген, вечер – на разграбление города, с утра выезд на пляжный отдых, в 17 на самолёт и домой. Ура, товарищи!
«Карфаген должен быть разрушен!» – настаивал древнеримский сенатор Марк Порций Катон Старший. Так оно в конце концов и случилось в историческом далеке. Но кое-что для туристов всё же осталось. Пока наши фотолюбители после осмотра руин искали нужные ракурсы, я прохаживался по сувенирным рядам. На автомате заметил, что меня «пасут». Пожилой араб, «без особых примет», улучил момент, притёрся поближе, тронул за локоть, жестом поманил в кусты. «Инглиси?», – вопросил в укромном месте. Я тогда ещё вполне прилично владел разговорным английским, не стал обманывать его ожиданий, подтвердил: «Йес, инглиш».
– Месье, – вдруг огорошил он французским и тут же вновь перешёл на домотканый английский. – Посматриваю на вас, вижу, вы тонкий ценитель древних артефактов (надо же, вот новость). Хочу предложить только вам…
Он стал рыться в целлофановом пакете, то и дело по-шпионски озираясь. На свет появился многослойный газетный свёрток, из него, после пары минут копаний, извлеклась небольшая фигурка римского легионера. Медного литья, как бы позеленевшая от времени, в частичках грунта для вящей достоверности. Не скрою, искусно выполненная.
– Очень ценная вещь, – сообщил араб. – Очень. Для тех, кто разбирается. Только никому ни слова, сами понимаете…
– Сколько? – спросил я из академического интереса.
– Пять долларов, – назначил цену раритету благодетель, потупясь.
А ухо-то в Тунисе надо держать востро! Что тем же вечером и подтвердилось.
Никто не пожелал составить мне компанию прогуляться по ночному Тунису, малость одичали в изоляции, что ли? Сама судьба толкала меня на приключения. Как я побывал сутенёром вы уже знаете. Давно в писательских планах мечталось так же, из первых рук, узнать – каково это, быть клиентом проститутки. Не на финишном спурте, упаси боже! Мужчине в летах известно, что «реальность, данная нам в ощущениях», ничем у дам не отличается, какую бы социальную роль они для себя не выбирали. Техника сговора интересовала. Исключительно. Для чего были заведомо списаны 50 долларов из холостяцкого бюджета.
Прогулялся из конца в конец по одному из центральных бульваров, зазывно манящих яркими рекламными панно типа «Голден Пэлас». Никаких, даже косвенных, признаков нужного мне заведения не обнаружилось. Сел со скучающим видом на лавочку, полагая, что, если жертва не идёт в ловушку, последняя обязана сама позаботиться о своей добыче. И не ошибся.
