Что еще добавить? События. Люди. Книги - страница 27



что все прощено и что
юди – мои одноверцы,
и братья, и сестры по белой светящейся крови,
что смерть с нами тоже на «ты», только ужаса нет.

Образы-образы-образы. Густо. Ярко. Ощущение такое, будто ты растворяешься в словах, плаваешь в них, плещешься.

«Выйдешь из платья, как будто из темного тела», «Осень, с неба упавший восторг».

Жесты выверенные, продуманные. Цветы то бросают на пол, то поднимают с пола, то рвут лепесточки. Бедные тюльпаны! Насорили. «Поэтам все разрешено?» Ой, так ли на самом деле?

«Если смотрели в глаза – рождались дети», «если любила – была несчастна». Инга уходит. Выходит Анна Логвинова. В шикарном платье. У нее детский бодрый голос. Она улыбается. Она ловит смешинку. Вся театральщина и актерская игра – по боку. Поэт становится самим собой.

Известен утренний прогноз,
И без зонта не выйти на люди.
Еще не кончен сенокос,
А я люблю тебя без памяти.
Ни одному из прошлых дней
Теперь я больше не помещица,
Они уже не спят во мне,
Не снятся мне и не мерещатся.
А ты опять косил траву,
Косил так счастливо и запросто,
Как будто я с тобой живу,
Уже давно, с шестого августа.

Аня внесла живинку, радостную такую живинку. Опа! Она прямо на сцене снимает сапоги и ходит босиком. И это так естественно и умильно. Андрей уже где-то в стороне, он, как положено мужчине в танце, только оттеняет женщину, дает ей возможность как можно лучше раскрыться. И Аня раскрывается:

Давай-давай, скажи, что ты не ежик,
скажи, что ты не ежик не в тумане,
тогда блеснет в моем кармане ножик
и ты поймешь, что я ничуть не аня,
особенно сейчас, в такое время,
когда идем под разными дождями,
и разговариваем не по теме,
и я не аня, и никто не аня,
и я твержу, что русские святые
похожи на осенние опята,
и мы с тобой такие непростые,
такие невеселые ребята.
Андрей отвечает Чюленисом:
светился дом небесным пламенем
сквозь догорающий закат,
и падал диск луны отравленный
пузатым монгольфьером в сад,
неопалимее Чюрлениса
вставало небо надо мной,
и отвечало эхо голосом…

Подумалось, как же сложно, выстраивая такой диалог, соответствовать друг другу. Андрей на фоне Ани, как Евгений Онегин с Татьяной – традиционен, предсказуем, классичен. Логвинова шпарит (практически все!) наизусть, бывает, сбивается, но в этом-то и заключен шарм, непосредственность. «Мне с детства было страшно за стихи», «звездочки-балбески, месяц-дурачок».

Иногда во время представления в зале происходили удивительные вещи – например, смеялся ребенок, или человек с шикарной лысиной вдруг залазил на стену и шел по ней. Представляете, лысый человек идет по стене, как канатоходец! Фантастика, да и только. Понятно, что это не было номером программы, просто ему захотелось выйти.

А в это время Андрей делился сокровенным «нам доброты для счастья не хватило», «ты небо из гугла скачала».

И, наконец, Анна Аркатова. Еще один диалог. Эмоциональность вышла на другую тональность. После брюнетки – блондинка. Анна – неземная, в ней есть что-то от Снежной Королевы. Читает неторопливо, кажется, даже отстраненно. Голос вкрадчивый, отнюдь не звонкий, но стихи-то звонкие, короткие, емкие.

Сказал, что мы живем на северо-востоке —
И тут же запахнул поглубже воротник,
На свете счастья нет, а есть слова и строки…

А какие Анна выдает концовки!

своего опыта нет – запасись чужим,
полистай журнал, книжицу пережуй,
небольшим ножом сделай простой нажим,
по кефирной крышечке больше не приезжай,