Что и требовалось доказать - страница 3

Плавно потекли девяностые…Как-то незаметно поменялась страна вместе с названием, а уголовные дела оставались прежними по содержанию с поправкой на происходящее. Лариска захватила это в райотделе, но как-то за расследованием большого дела и своим интересным положением, сочетающимся с регулярными, если не ежедневными походами в следственный изолятор и наматыванием нервов на огромную бобину, словно на ткацкой фабрике, по всем поводам и направлениям, в полной мере, возможно, этого и не прочувствовала.

Но вот чего не отнять – шла она, впрочем, как и всегда, раньше обычного, своей лёгкой, как представлял себе это Бунин, походкой. Ничего, подождёт в коридоре. В сумке лежало новое удостоверение, свидетельствующее о том, что капитан юстиции Проводникова является сотрудником Следственного Управления, следователем, так сказать. «Каким следователем? Что это за следователь? Ну, ладно, через это тоже нужно пройти. Там наверху виднее, да и «конкретчиком» не вытянуть сейчас. Ох, так бы хоть…», – вот такие себе мысли. С этими непонятными мыслями и ничего не выражающим взглядом, безразлично оглядывая улицу, дойдя до Управления, Лариска потянула на себя тяжёлую деревянную дверь с правом хозяйки сего заведения. Солидную. Всё как положено. Разумеется, она уже знала, что будет работать в контрольно-методическом отделе в группе, курирующей расследование по городу и области дела с преступлениями несовершеннолетних. Там работала и Чередникова, чему она несказанно обрадовалась. Но Наташа была в отпуске и ждала её (а скорее всего не ждала) неизвестная ей Ольга Алексеевна Волгина.

Протянув постовому удостоверение, оглядевшись по сторонам, как обычно, минуя лифт, она поднялась-проскакала на знакомый ей третий этаж к кабинету Зайцева – заместителя начальника Следственного Управления. Как ни странно, он уже был на месте. Хотя, что же тут странного? Его-то возили на служебной машине, да и жил он недалеко. Лариска слегка стукнула для порядка, вроде время-то рабочее ещё не началось, и вошла. Идти-то ей было больше некуда. Кабинетик, в котором, как она поняла, в том числе проводились утренние и вечерние совещания, был какой-то узенький и интерьером не впечатлял, хоть и Управление.

– Ой, привет! Ты, как обычно, рано, – казалось, даже обрадовавшись её появлению, сказал Александр Васильевич.

– Ну, это же не меняется, это ж в крови, – улыбнулась Лариска, поздоровавшись.

– Садись, сейчас совещание проведём, тебя заодно, нового сотрудника, представлю, а потом сходим к Прохорову (это и был начальник Следственного Управления).

Народ тем временем начинал подтягиваться. Кто знал её, здоровался, удивлялся, усаживался. Как-то один за другим подошли все, кто работал с ней раньше в райотделе. Те просто восторженно вскрикивали: «А ты теперь здесь?» Лариска улыбалась и кивала. Всё и ничего себе потекло. Во всяком случае, многие обрадовались её появлению. Постепенно кабинет заполнялся. Зайцев, окинув всех внушительным взглядом, констатировал: «Волгина и Кочанов…» И тут, словно в ответ на его слова, дверь распахнулась и в неё буквально одновременно, пытаясь поместиться в один не очень-то и широкий проём, ввалились те самые Волгина с Кочановым, после чего моментально пристроились на оставшихся двух свободных стульях, влетев, что называется «в мыле». Лариска, само собой пялилась на Волгину, так как Кочанов на данном этапе её интересовал мало. Ольга была небольшого роста – меньше ста шестидесяти сантиметров, с кудрявыми тёмными волосами – какой-то удлинённой стрижкой, носом с горбинкой и почему-то светлыми, несмотря на цвет волос, большими бирюзовыми глазами. Одета просто, да собственно, в те времена все одевались просто, – в чёрную расклешённую юбку (вроде бы клиньями, автоматически, сама не зная зачем, видимо, как истинная швея, не оставляющая любимой швейной машинки с двенадцати лет, отметила Лариска) и блузку со спущенными плечами даже не сиреневого, а какого-то ягодного цвета. Именно так потом стало модно именовать такой цвет. Босоножки тоже были незамысловатые. «Хорошо, что всё так обыкновенно», – решила Лариска всегда старавшаяся быть модной и, как говорится, «не хуже «ихних».