Вот, в таком состоянии она и была сейчас, увидев в глазке двери, родную дочь с незнакомым парнем.
Дверь открыла сама дочь, своим ключом. А она, испуганно попятилась, задом прислонилась обессилено к тумбочке, на котором стоял у нее домашний телефон. Вроде она еще, изумленно прикрыла ладонью кричащий рот.
– Мама, вот, – говорит дочь, подталкивая Куренкова вперед себя. – Эта Володя. Рассказывала о нем тебе. Познакомься. Не беспокойся. Он не причинил мне вреда. Ну, мама?
– Слышу дочь, слышу, – говорит она нервным дрожащим голосом. – Ты где была – та?
– На свидании, мама, – улыбается ей дочь. – Мама, я уже взрослая девушка. Я, вот, познакомилась с Володей. Он тоже у нас в университете учиться. Как тебе он? Ну, мама?! Приди же, наконец. Это я. Твоя дочь. Никто на меня не приставал. Я чистая, как небо ночное. Как мне Володя сейчас только сказал, посмотрев на ночное небо.
– Ну, тогда, пусть проходит, – говорит она, нерешительно, все еще дрожа. – Ты дочь сказала ему, как меня зовут?
– Нет, мама. Скажи сама. Володя. Скидывай туфли, проходи. Чай будем пить на кухне. А за одной, пусть тебя моя мама рассмотрит. Хорошо, Володя? – И счастливо, тихо смеется, убегая, видимо, в туалет.
– Ну, ладно, – мямлит она все еще, растерянно. – Меня зовут Ириной Егоровной. Я Маринина мама. Муж обещал скоро с работы прийти. Вы проходите, проходите. Пройдите в зал. Посидите там, на диване, а пока я на кухне поставлю чайник на плитку. Володей, говоришь, зовут? Сейчас Марина выйдет, присоединится. Вместе и посидим.
Долго ли она там, на кухне была. Слышно ему, как она из крана воду набирает в чайник, ставит на плитку.
Впервые оказавшись в доме девушки, обставленной богато квартиру, он первые секунды, так же, как и мама, Марины, увидев дочь с незнакомым парнем, был растерян. Он вообще – то на самом деле, не хотел подниматься в её квартиру, но перечить Марину он не стал, да и любопытно ему вдруг стало, как другие люди живут, в новом этом обществе. Он же будущий журналист. Должен представление иметь, прежде что – то писать. Судя по обрывочным словам Марины, она ему, так, между прочим, высказалась, что у нее папа, крупный предприниматель, по строительству домов в городе, и что её мама – домохозяйка сейчас. А раньше она учителем в школе была. Вот, все что он знал вкратце о семейном положении Марины. О себе он ей тоже рассказал, кто его отец, и что с ним сегодня стало. И о своем маме, которая жила теперь, одна в своем доме деревне. Упомянул также, что она раньше тоже учительницей была в школе. Поэтому, он сейчас, так ему не хотелось заново рассказывать подробно ей о своем маме. Но понимал, этого ему сейчас не избежать. Поэтому он обреченно сильно вздохнул, когда мама Марины присела к нему с боку и стала изучать его с такой внимательностью, что он даже смущенно завозился на диване.
– Вы, – сказала она, затем, – красивый. Особенно ваши глаза, с такими густыми ресницами, мне очень понравились. Вы тоже, Володя, вместе с Мариной учитесь на филологическом факультете?
Надо отвечать, но как тяжело ему этого сделать. Даже от волнения у него ладони вспотели.
*
– Нет, – обреченным голосом говорит ей Куренков. – Я на журналиста там учусь.
– Журналистом хотите стать? Это хорошо. Вы, Володя, извините, городской житель? И родители есть?
– Нет, Ирина Егоровна. Мои родители живут в деревне. Мама дома сейчас, а папа… – В это время к ним присоединилась и Марина, услышала, как трудно Володе говорить, где его папа, чтобы ему облегчить, выпалила, как они договорились еще на улице.
