Возможно, такие риски и стоит учитывать. Но если нас и ждут эти проблемы, то лишь в отдаленном будущем. Искусственный интеллект хоть и выглядит впечатляюще в определенных областях, все еще остается достаточно ограниченным и негибким. Самая замечательная особенность биологического разума состоит не в его мощности, а в удивительной универсальности – от отвлеченного полета фантазии до высочайшего совершенства в физическом развитии, иначе говоря, от Дворжака до Джоковича[10].
По этой причине люди и машины скорее продолжат дополнять друг друга, чем станут конкурировать, а самые сложные задачи – навигация в физическом мире, лечение болезней, сражение с врагом на поле битвы – будут лучше всего выполняться в ходе совместной работы углерода и кремния. Пока что наибольшую опасность для человечества представляют сами люди. Чтобы оказаться реальной угрозой, машинам сначала надо стать более похожими на нас, а сейчас почти никто не пытается создать ничего подобного – гораздо проще и интереснее делать людей.
И все же если мы действительно рассматриваем долгосрочные перспективы, то существует серьезная причина сделать машины более похожими на нас по одному важнейшему – и пока что совершенно не учитываемому – критерию. Если отталкиваться от другого определения слова «мыслить», то машинам это вообще не свойственно, потому что ни одна из них не обладает самосознанием. Точнее говоря, мы не можем знать или даже с достоверностью предполагать, есть ли вероятность появления сознания у основанного на кремнии интеллекта, хотя большинство из нас считает, что нет. Есть три объяснения, почему создание действительно обладающего сознанием искусственного интеллекта – это хорошо. Во-первых, так мы получим свидетельство, что у нас есть в целом приемлемая теория насчет того, что необходимо для получения субъективного опыта. Во-вторых, сам факт, что одно мыслящее существо намеренно (позволено ли мне будет сказать «сознательно»?) конструирует другую форму разума, займет достойное место в ряду важнейших событий истории.
В-третьих, Вселенная без интеллекта, обладающего самосознанием и способного ее наблюдать, в конечном счете бессмысленна. Мы не знаем, есть ли где-то там другие существа, но можем не сомневаться, что рано или поздно исчезнем. Сознательный искусственный интеллект мог бы пережить наш неизбежный конец и даже грядущую гибель всего живого на Земле, когда Солнце вздуется и превратится в красного гиганта. Задача такой машины будет состоять не только в том, чтобы мыслить, но также и в том – и это куда важнее, – чтобы не дать угаснуть мерцающему пламени сознания, стать свидетелем Вселенной и чувствовать ее чудо.
Макс Тегмарк
Физик, космолог, Массачусетский технологический институт; директор по научным исследованиям в Институте основополагающих вопросов; один из основателей Института основополагающих вопросов; автор книги «Наша математическая вселенная» (Our Mathematical Universe)
Самый интересный для меня вопрос об искусственном интеллекте состоит не в том, что мы думаем о нем, а в том, что мы с ним делаем. В связи с этим в нашем недавно созданном Институте основополагающих вопросов мы привлекаем к обсуждению будущего отрасли многих выдающихся мировых специалистов по искусственному интеллекту. Вместе с ведущими экономистами, правоведами и другими экспертами мы изучаем все классические вопросы, такие как:
