– Предположим, не все шарятся по помойкам и читают такую лажу… Я вот о таких сайтах раньше и не слышал особо. А в нормальной прессе ничего этого нет – я просматривал новости. Но ты прав: рано или поздно все увидят. А кто не увидит, тому покажут. Что мы тут можем сделать?
– Я подключу своих специалистов, если надо – привлеку со стороны. Будем всё же пробовать по суду блокировать, что сможем. В ближайшие дни нужно мониторить интернет… – когда Сабуров докладывал план действий, он уже был как будто «не здесь», витая в своём виртуальном пространстве. – Ну и не быстро всё. И ещё… – Сабуров немного помялся, прежде чем закончить. – Настраиваемся на то, что скоро будет наброс помощнее. Они пока на раскачку работают…
Всё-таки раньше с прессой было проще: выкупить весь тираж каких-нибудь «Ведомостей Москвы» в разы легче, чем сейчас выковырять из Сети даже самую мелкую заметку с крошечного ресурса. Даже против огромных денег интернет имеет иммунитет.
Попрощавшись с Сабуровым, Павел уже понял, что в ближайшее время придётся вновь общаться с адвокатом. С ним Платов работал последние двадцать лет, но до обвинений в убийстве, пусть пока их предъявляют только псевдожурналисты, дело ещё не доходило.
Впрочем, дозвонившийся ему вечером человек никого обвинять не торопился: очень вежливый мужской голос всего лишь пригласил явиться в Следственный комитет «поговорить». Завтра в 10 утра…
* * *
– Добрый день, Павел Николаевич. Меня зовут Панасенков Сергей Олегович, – представился носитель щита и двух звёздочек на золотых погонах. Генерал-лейтенант – неплохо, весьма неплохо… – Я пригласил вас сегодня, чтобы задать пару вопросов. Простая формальность. Пока…
«Пока» должно было, по-видимому, прозвучать значительно, но Платов сразу понял: ничего серьёзного на него нет. Впрочем, давить Панасенков и не собирался: команды не было, да и солидности не хватало. Молодость генерала бросалась в глаза, несмотря на раннюю седину и глубокие борозды на щеках и на лбу. Около сорока пяти – стремительно же он менял звёздочки…
Два типа мужчин после тридцати хорошо описал Чехов, рассказав о толстом тайном советнике и его тонком друге детства. Большинство к этому возрастному рубежу теряет юношескую живость и начинает укрупняться, покупая пиджаки на пару размеров больше. Те же, с кем этого не происходит, вызывают в народе некоторое недоверие: либо язвенник, либо «немужик», либо карьерист. Панасенков, с его худобой и нездоровым цветом лица, относился как раз к последним. Платов знал этот типаж.
Вопросы, на которые Платова попросили ответить, были довольно предсказуемыми. Давно ли он знает Кожухина и Титова? Встречался ли с ними за последний год? Был ли он в курсе их назначения на ключевые для его проекта посты? Где находился, когда поступило сообщение об их убийстве?
Павел отвечал спокойно и ровно.
Размеренный «протокольный» разговор прервал сам Панасенков:
– Хотел спросить, что вы об этом думаете, – сказал следователь, передавая Павлу кипу снимков. – Просмотрите. Это с места убийства Титова Валерия Григорьевича, 1959 года рождения. Там же убит и полицейский.
– Работал непрофессионал. Это я вам и без снимков скажу.
– Почему? – генерал не выказал удивления, но «протокольность» в его поведении сразу исчезла. – Какие доводы?
– Грязно слишком. Первый выстрел должен был убрать… – Платов еле удержался, чтобы не сказать «мента», – …полицейского. А уже второй предназначается объекту. Убийца же действовал наоборот. По ошибке или по неопытности.
