– Павел Николаевич, добрый день, – начал Кашин, представившись и взяв из рук помощницы Платова кофе. – Сергей Олегович Панасенков осуществляет общее руководство следствием, координирует взаимодействие вовлечённых ведомств…
При воспоминании о Панасенкове Платов немного поморщился, но промолчал.
– Я же занимаюсь этой историей… предметно. Вы уже ответили на все вопросы, но я бы хотел поговорить с вами, как бы поточнее это выразить… неформально. То есть вне рамок официального следствия. Видите ли, мой визит в сегодняшнем его виде – это в каком-то смысле моя личная инициатива… И всё, что я вам скажу, должно остаться между нами. Если вы, конечно, согласитесь.
– Смотря что вы от меня хотите, – сказал Павел, наблюдая, как от чашки собеседника поднимается лёгкий дымок. – Я ценю, что вы захотели уделить мне время. Но я не до конца понимаю цели визита. Ваши коллеги вроде бы уже решили, что я объект не самый перспективный.
– Будь вы, как вы сказали, «перспективным», наша встреча вряд ли была бы возможна в таком формате.
Кашин отхлебнул кофе явно без удовольствия. Видно было, что он привык усваивать кофеин исключительно вместе с сигаретой.
– Я видел статьи о ваших, скажем так, непростых отношениях с убитыми. Много статей. И их явно больше, чем бывает в подобной ситуации… Да и выводы у авторов – точнее, автора – уж больно в лоб. Давайте договоримся так: я расскажу вам, почему я здесь, а вы решите, хотите ли вы продолжать разговор.
– Для заключения сделки мы с вами слишком мало знакомы, – сказал Платов, закуривая. Кашин тоже достал сигареты, пока хозяин кабинета выдвигал пепельницу ровно на середину стола. С первой же затяжкой кофе станет для гостя вкуснее. – Что вам нужно?
– Помощь, – просто ответил Кашин. – Видите ли, в этой истории сплошные белые пятна. И пояснить их можете, наверное, только вы.
Платов задумался. Разобраться в происходящем очень хотелось. Кроме того, не было желания, сил и времени тушить бесконечные большие и маленькие пожары, затыкать пальцами протечки, грозящие перерасти в потопы, ликвидировать последствия толчков – явных предвестников будущих серьёзных землетрясений. Нужно как можно быстрее найти источник многочисленных проблем, чтобы воронка неприятностей не разрослась до непомерных объёмов чёрной дыры, затягивающий в себя всё и вся. Полковник СК Аркадий Игоревич Кашин мог бы в этом помочь.
С другой стороны, где гарантия, что разговор тет-а-тет с новым следователем не часть навязанной Павлу игры? По классике: одна жертва – две разные по психотипу ищейки, действующие на контрасте. Но не как обычно рисуют в детективах с мягкой обложкой: «злой» и «добрый» следователи. Это против Платова бесполезно. Зато его вполне реально подловить на схеме «тупой следак-формалист против умного прямолинейного профи».
А Павлу сидевший напротив Кашин действительно нравился. Аркадий Игоревич не выглядел тем, кто держит фигу в кармане. Во всяком случае, чутьё говорило Платову именно это, и оснований не доверять интуиции не было. «То есть для отработки схемы всё подходило почти идеально», – говорили мозг и логика Платова.
Но вслух он сказал совсем другое.
– Давайте попробуем, – озвучил Павел принятое им буквально полсекунды назад решение.
Осторожность и рациональность проиграли тому, что сделало Павла Платова Павлом Платовым, – умению рисковать в самый неожиданный и с виду неподходящий момент в совокупности с почти никогда не подводившей его проницательностью.
