Кира кивнула:
– Да.
– Однажды мы вшестером провели восемь дней в запертой квартире, без телефонов и телевизора, без дневного света, с заклеенными окнами – только пива и водки было в избытке. Это был эксперимент в целях просветления и перехода к состоянию здесь и сейчас.
– И как? – спросила Дженис. – Просветлились?
– С некоторыми побочными эффектами. Все переспали друг с другом, две пары расстались, а одна из девушек вскрыла себе вены.
– Главный эффект – то, что мы встретились с Сашей, – прибавила Кира. – А ту девушку спас наш герой, вытащив ее из ванны.
Дженис погрустнела.
– Одни хотят жить, но умирают, а другие не хотят жить, но живут, – печально сказала она.
Вернулся Вождь. С ним пришел «нацист». Ну и тип. Нервное лицо, голубые глаза, длинная темная челка на левую сторону под Гитлера.
Следом подошла девушка: в косухе, с голым животом, пирсингом в пупке. В носу – два гвоздика, в каждом ухе – по три.
Смерив Сашу злым взглядом, «наци» молча уставился на Дженис, а та, не обращая на него внимания, спросила у Вождя:
– Влад, выдвигаемся?
– Да. Ты с Сашей? Или Киру возьмешь?
Вождь посмотрел на «наци». Тот напрягся, но промолчал. Саша это заметил. «Наци» ревнует Дженис. Надо быть начеку. Все ли в порядке с психикой у поклонника фюрера?
– С Сашей, – ответила Дженис.
– Если Кира не против, – прибавила она.
– Не против, – сказала Кира. – Только будь с ним осторожней, таких больше нет.
– Я поеду один, – желчно сказал «наци». – Решайте, кто с кем.
Вождь нахмурился. Выражение его лица, жесткое, неприязненное, не сулило «Гитлеру» ничего хорошего:
– Гриш, у нас больше нет свободных мест. Только у тебя и Джени. В курсе?
– С кем-нибудь поменяемся.
– Я с тобой не поеду, – сказала девушка с пирсингом. – И никто не поедет.
– Это почему? – «наци» глянул на нее исподлобья.
– Потому что ты никому не нравишься и торгуешь наркотиками, которые убивают людей.
– Я не убиваю людей, – огрызнулся «наци». – Они сами себя убивают. Они слабаки. И вообще я не вижу здесь святых. Ты что ль? Не ты ли танцуешь в стрип-клубе, не тебе ли суют деньги в трусы дядьки с эрекцией?
– Я не святая. Но и не убийца. С одним исключением – тебя убила бы с удовольствием.
Она улыбнулась ядовитой улыбкой, не сводя глаз с «наци».
– Кишка тонка, – сказал он с ухмылкой. – Лучше танцуй стриптиз. Я приду, суну сотку.
– Не гляди долго, а то кончишь в штаны.
– Почему слабаки? – спросила у «наци» Кира.
Переключаясь, тот завис на мгновение.
– Что? – не понял он.
– Почему слабаки те, кто принимает наркотики?
– Потому что они не могут жить в реальности и вмазываются, чтоб сбежать в лучший мир, которого нет. Есть зависимость и есть смерть. Они сами выбирают свой путь.
– Ты когда-нибудь принимал тяжелые наркотики?
– Я – нет, – вскинул голову «наци».
– А я – да. И у меня была клиническая смерть от передоза. Знаешь, что я скажу? Сила и слабость здесь ни при чем. А с тобой я не поеду, так как не люблю торговцев наркотиками. Как ты вообще здесь оказался?
– Он брат Влада, – сказала девушка с пирсингом. – Поэтому он здесь.
– В последний раз, – прибавил Влад. – Если мозги не встанут на место, а они не встанут. Рано или поздно тебя убьют или закроют, и я не хочу быть рядом. Короче – садись на мой байк, а я поеду на твоем с Кирой. Возражения есть?
«Наци» промолчал, но по его виду было ясно, что выбора у него нет, фарш обратно не скрутишь, слово не воробей, а Вождь настроен решительно, кулаки у него так и чешутся.
