Что помнят клады… - страница 7

Мария его не интересовала. Лишь квадратные метры. Игорь Петрович шустро бегал глазами по пространству.

Мария была в восхищении от такого напора и быстро успокоилась. Стало даже интересно, как поведет себя посетитель дальше. Между тем Гладунов начал говорить. Долго, много, как бы между прочим намекнул, что в курсе Машиных поисков работы, что может посодействовать и с кем-то переговорить, вскользь сказал про некие проблемы сына… Мария не перебивала. Она словно наблюдала за врагом из укрытия и точно знала – надо ждать. Правда, чего именно ждать – пока не поняла. Игорь Петрович нервничал. Доводы иссякли, разговор не завязывался, приходилось говорить дальше. Разговор пошел по кругу.

– Здесь, Машенька, не Москва. Даже не Новосибирск. Ну, кому нужно твое образование. На работу теперь за длинные ножки берут, а такие старички, как мы с тобой не котируются. Я предлагаю хорошую доплату за твою элиточку. Переедешь в новую квартиру, благоустроенную, трехкомнатную. Дом панельный, стены ровные – ремонт дешевле обойдется. Помню, какая ты затейница в этих вопросах. Квартира тоже на первом этаже, в том свои плюсы, не страшно, если лифт сломается. Машина твоя на ходу, так какая разница, где жить – в микрорайоне или в центре? Решайся быстрей, у меня другие желающие найдутся. Понимаю, тебе сейчас трудно без денег сына поднимать. Мужа, кстати, Вашего видел на днях в баре с девочкой. Симпатичная, и у них там, похоже, всё серьезно.

Гладунов бил по больному, провоцировал спор, слезы. Мария это чувствовала и не собиралась играть по чужим правилам. Она покачивала в такт обидным словам головой и, время от времени, соглашалась с собеседником. Надо было ждать, когда инициатива сама перейдет к ней, а не хватать ту, словно увядшие гвоздики.

– Ты почему, Маша, молчишь? Разве я не прав, – наконец забеспокоился Гладунов.

– Правы, конечно, Игорь Павлович, только вопрос для меня серьезный.

– Петрович, – поправил тот и снова заговорил о сложностях, подстерегающих одинокую женщину в нелегкое время. Мария терпеливо слушала и замечала первые признаки раздражительности у гостя. Игорь Петрович устал. Заметны были и одышка, и беспокойный взгляд, и желание удалиться. Но Мария ждала. Казалось, ожидание продлится бесконечно, но в какой-то момент Гладунов рухнул в кресло, пытаясь сохранить уверенность.

– Может, кофейку? – отмерла Мария и мысленно похвалила себя за то, что не поленилась с вечера вымыть турку: каждое лишнее движение могло бы сейчас всё испортить.

Стараясь не расплескать атмосферу тихого беспамятства, созданную их совместными усилиями, она осторожно залила молотый кофе водой и принялась помешивать его над горелкой, размеренно постукивая ложечкой о турку. Краем глаза наблюдала за гостем. Тест «сидерического маятника» к её удивлению, действительно давал результат. Техника, конечно, отличалась, от описанной в книгах, но Маша смело импровизировала. Не могла же она уложить Гладунова на кушетку и предложить ему расслабиться, как сделал бы это французский ученый Шевро в своём кабинете психологической разгрузки. Ей оставалось лишь постукивать о медную турку и говорить, как хорошо, что не все люди равнодушны к чужим проблемам. Первое время Гладунов смотрел с недоумением, предчувствуя подвох. Она и не ждала быстрой победы. Наконец, его внутреннее сопротивление гостя ослабло и куда-то ушло, взгляд стал спокойным. Если верить описанию практик, именно в таком состоянии человек лучше всего воспринимает методы нейролингвистического программирования. Теперь с Гладунова можно было снимать болезненные симптомы любого недуга, убрать тревожное состояние, но подобное не входило в Машины планы. Мужчина всецело пребывал в ее власти. Осторожно, тщательно подбирая фразы, Маша спросила: