* * *
Аланд появился в Корпусе, и сразу направился к Веберу в музыкальный зал. Тенью промелькнул в последний ряд, долго слушал и только когда Вебер прервался, сказал:
– Вижу, что позанимался, молодец. Возьми ноты, сядь рядом, – листая том сонат Скарлатти, Аланд вносил уточнения, Вебер увлекся, позабыв про свои обиды. Завершил свой комментарий к игре Вебера Аланд неожиданной фразой:
– В целом, неплохо поработал, до шести утра свободен.
– Я могу уехать домой?
– Я бы тоже уехал.
На выходе из зала Вебера поджидал Гейнц.
– Отпустил?
– Отпустил.
– Отлично, ты проиграл, значит, не едешь…
– Ты что, Гейнц?
– Мы же поспорили… Ты говорил – не пустит, я говорил – пустит. Ты проиграл, а раз ты проиграл, то ты не едешь домой.
Вебер только теперь понял коварный смысл пари, заключенного с Гейнцем.
– Да иди ты знаешь куда, Гейнц…
Аланд подошел к ним.
– О чем спор?
– Господин генерал, он проиграл мне пари – и не хочет выполнять условия.
– Какие были условия, Вебер?
– Я даже не понял, как он мне сумел их подсунуть. Про осла я понял, а про то, что я не поеду домой… Гейнц, ты знаешь, кто ты?
– Подожди, Вебер. Про осла можно подробнее?
– Нет, господин генерал, – встрял Гейнц, – причем тут это? Вы просто скажите: если пари заключено – условия должны быть выполнены?
– В случае, если бы я его не отпустил, ты, Гейнцек, назвал бы меня прямо в лицо старым ослом, так?
– Но вы же отпустили.
– А если я отпущу, то Вебер, как проигравший пари, домой не едет?
– Да, он проиграл.
– Насчет того, что ты мне в лицо скажешь, Гейнц, мы подумаем, а Вебер, получается, домой не поедет.
Вебер сдерживал себя, чтобы не схватить и Гейнца, и Аланда за шеи и не сшибить их лбами – чтобы ему за это не было.
– Вебер, садись в машину и поезжай к фрау Агнес, твоя жена там, забери ее, не пешком же ей идти, едешь не домой, пари не нарушено. А подполковник Хорн пусть зайдет ко мне в кабинет для выяснения некоторых вопросов служебной субординации.
Гейнц весело рассмеялся.
– Мне было даже интересно, как вы вывернетесь, господин генерал. Фенрих, дурак, да наплевал бы я первый на это пари… Ты бы никуда не поехал, если бы ты продолжил корчить осла на плацу, как изначально собирался, и не сделал того, что тебе сказали. Но ты сделал.
– Это точно, Гейнц, а про осла в мой адрес ты как благородный человек и почтительный ученик хотел умолчать – да Вебер выдал. Бегом, Вебер, пока я не передумал. Коха оторви по пути от ученых занятий, пусть зайдет, ему тоже пару слов скажу. Кох посоветовал?
– Не сделал бы Вебер, что вы сказали, вы бы его домой не пустили.
– Не увиливай: тебе сказал так сделать Кох?
– Мне? Карл. Честное слово, Карл, у него спросите. Кох вообще стал странный!.. Я с ним не разговариваю и сто лет бы еще не разговаривал. Он нам приказы раздавал, Карла вообще на кухню отправил. …Терпеть не могу вашего Коха!
Аланд смеялся, слушая искренние тирады Гейнца.
– Уйди, Гейнц. Вильгельму скажи, чтобы и он шел к черту. Не хочу вас видеть. Делайте сегодня, что хотите, завтра с утра за вас возьмусь.
– Конечно, поезжайте домой, господин генерал, фенриха перегоните. Еще лучше будет, если вы и Коха домой отправите, пусть уедет, надоел – сил нет.
– А вы тут с Карлом продолжите праздник жизни?
– Поиграем… Мы с Карлом привыкли.
– Гейнц, что в работе Корпуса, Гейнц, является главной дисциплиной?
– Музыка. Для кого-то – медитация, для кого как.
– И для тебя так, и для Карла больше, чем так, немного поиграйте, Бог с вами, а потом, если я вас увижу занятыми чем-то другим…
