– И что, оно никак не может подождать до моего возвращения, Ершов? – царственно спросил Деникин. В сердце затеплилась надежда избежать прогулки в белокаменную резиденцию.
– Боюсь, что нет…
– Но отчего же вы не сообщили мне ранее, когда я не так торопился исполнить свой долг перед его превосходительством?
– Простите, Дмитрий Николаевич. Вы были так заняты, что я остерегся вас беспокоить – а о визите к его превосходительству и вовсе запамятовал…
Ординарец осуждающе-сочувственно покачал головой.
– Ну, что ж поделаешь… Подпишу.
Деникин отправился в закуток Осецкого и уселся на стол.
Сперва он ликовал, как ребенок. Но уже через миг в голову прокрались отрезвляющие мысли. Отсрочка долго не продлится. И хотя Деникин не сомневался, что солдаты не посмеют силком доставать его из укрытия, но когда-либо все же придется выйти. И отправиться прямиком к генерал-губернатору – человеку жесткому и жестокому.
– Что же вас привело, барышня? – тем временем спросил Ершов.
– Заявить хочу о пропаже.
– Пропаже чего? Имущества?
– Человека! Барышни нашей, госпожи Миллер. Она пропала намедни прямо из-за закрытой двери!
– Солдат! В управе курить не дозволено! – вдруг грубо окрикнул Ершов, изменившей своей раздражающей привычке к вежливости. – Попрошу выйти и ждать за дверью!
И снова его голос, уже в адрес девушки:
– Из дерева сложена! Мы так никогда с пожарами не справимся. Люди его превосходительства, а городские уложения не чтят. Так, давайте-ка я возьму бумагу и начнем сначала.
***
Деникин, почти не спавший накануне, задремал на стуле, положив голову на стол.
– Деникин, вставайте! Решительно не понимаю, чем вам так приглянулась управа в качестве места для отдыха. На мой взгляд, она совсем для того неудобна.
– Те люди ушли?
– Нет. Они солдаты – терпеливые. Стужа им нипочем. Впрочем, даже если бы и земля разверзлась, они бы не сдвинулись с места. Гнев его превосходительства, говорят, пострашнее непогоды.
Деникин вышел из-за огородки, зевая.
– И что теперь будет, Ершов? Зачем я тебя послушал? Как мне объяснить свой отказ явиться к господину Софийскому?
– Ничего такого я не советовал. Я вас лишь ненадолго задержал. А все остальное –ваше собственное решение.
– Сколько у нас сегодня пропавших?
– Вместе с дочерью господина архитектора – уже шесть.
– Эх, Александра Александровна… Красивая барышня.
– Ваша правда. Возможно, похищена. Но она – не дело первой важности. Как ни отвратительно мне говорить такие вещи.
– Если бы исчез его превосходительство…
– Вы, конечно, понимаете, Деникин, что если подобный инцидент свершится – упаси господь – наяву, то именно вы и будете мной заподозрены.
Ершов достал стопку свежей бумаги. На общем столе в посетительской лежали письма, найденные накануне в доме Вагнера, и приколотый к чистому листу запятнанный обрывок ткани, аккуратно вырезанный из рубахи пропавшего. А еще – книги. Деникин взглянул на обложки. Их-то он и искал! «Доктор Ганс Гросс. Руководство для судебных следователей, как система криминалистики», «Руководство для чинов корпуса жандармов при производстве следствий и дознаний, составил полковник Попов». Последняя – порядком устаревшая, как-никак 1885 год.
– И что, вы почерпнули оттуда что-то новое, Ершов? – стараясь не показывать особого интереса, спросил Деникин.
– Нет, я позаимствовал их у господина Осецкого, после того, как он нас покинул, и пока не нашел возможности прочесть.
