– Просто возьми сырные шарики и иди! – воскликнула Делия и взяла девочку на руки.
– Люси, пожалуйста, ради бога, умоляю тебя, давай обойдемся без истерики. Да что же это такое! Я наступила на тефтельку! Где Моника?
– Я тут, – отозвался девичий голос со стороны черного хода.
– Брось сигарету и немедленно иди сюда, – раздраженно скомандовала Делия. – Возьми веник и убери эти дурацкие тефтельки. Так. Нужны еще сырные шарики, а Берт пусть вынесет… что ты хотел?
– Крабовые биточки, – напомнил Берт. – Прогностически говоря. А Уэс просил лед.
– Они в духовке, сейчас будут готовы, – Делия, не спуская девочку с рук, пошла за веником. – Биточки, разумеется, а не лед. Люси, пожалуйста, не слюнявь мамочку. А лед… черт, я не помню, где у нас лед! Куда мы его положили?
– В переносной холодильник. – Дверь черного хода открылась, и в кухню неспешно вошла высокая сутулая девушка с длинными волосами медового цвета. Она остановилась у духовки, медленно открыла дверцу, заглянула внутрь, снова закрыла и выключила газ.
– Готово.
– Чудесно. Тогда достань их и выложи на поднос.
Делия перехватила малышку другой рукой и начала собирать тефтельки в совок. Моника со скоростью улитки добрела до рабочего стола, взяла прихватку и снова направилась к духовке.
– Я дождусь биточков или нет? – вмешался Берт. – Это уже совсем…
Делия выпрямилась и посмотрела на него. Что-то подсказало мне, что не стоит начинать выяснение отношений именно сейчас. Я подняла ногу и попробовала отскрести от подошвы остатки тефтельки.
– Хорошо, сырные шарики, – быстро сказал Берт. – Уже иду. Кстати, мне нужен помощник. Ношусь как ошпаренный, – и он вышел за дверь.
Делия устало вздохнула:
– Моника, тебе придется все-таки выйти в зал.
Моника достала из духовки лист с горячими крабовыми биточками. Отложив совок, Делия подошла к столу и начала торопливо выкладывать их на поднос.
– Но…
– Я знаю, что обещала, но у нас аврал. Бери поднос, иди медленно и смотри куда идешь. И не разлей там ничего, пожалуйста, ради бога, умоляю.
Судя по всему, последняя часть – «ради бога, умоляю» – была у Делии чем-то вроде мантры.
– Хорошо. – Моника заправила за ухо прядь волос, взяла поднос и медленно направилась к выходу в гостиную.
Делия безнадежно покачала головой ей вслед и подобрала с пола еще несколько тефтелек. Малышка продолжала хныкать, и Делия ласково успокаивала дочь, одновременно доставая с металлической тележки поднос, накрытый пищевой пленкой. Я никогда в жизни не видела более нуждающегося в помощи человека, чем Делия в тот момент, но не успела я предложить свои услуги, как она принялась размышлять вслух.
– Что же еще? – Она поставила поднос на стол, закрыла глаза и прижала руку ко лбу, пытаясь вспомнить.
– Лед, – подсказала я.
Она вздрогнула и обернулась.
– Лед, ну конечно же, лед. Спасибо. А ты кто?
– Мейси. Я здесь живу.
Выражение лица Делии изменилось. Кажется, она догадывалась, что будет дальше.
– Мама просила посмотреть, как тут у вас дела, – поспешно сказала я. – И передать, что…
– Что мы ее достали, – закончила за меня Делия.
Я замялась.
– Ну, не совсем…
Но тут из гостиной раздался грохот и звон стекла, после чего наступила мертвая тишина.
– А теперь? – с грустной усмешкой поинтересовалась Делия.
Малышка снова захныкала.
– Вообще-то да, – кивнула я, уверенная, что это еще мягко сказано.
– О господи, – Делия закрыла лицо рукой, – полная катастрофа.
