Всё это вместе не имеет отношения к злу и добру, а всего лишь означает стремление человека как-то улучшить столь несовершенный мир по своему разумению. Но мир всё никак не улучшается, а человек всё никак не успокаивается. Ему, видимо, не дано понять, что несовершенство мира заложено в нем самом. Сам же он как конечное никогда не станет совершенным, да это и ни к чему, поскольку лишает его возможности борьбы, развития, выражения собственного несовершенства ради бесконечного избавления от него.
Понятно, что выразить себя человеческое сознание может только через окружающие его материальные объекты, как бы оживив их собой, будь то книга или саксофон, что показывает нераздельность сознания с бытием, возможность собственной реализации в полном виде только в нем.
Так что идеалисты всех мастей, при желании, могут призадуматься, а материалисты – отдать должное сознанию, а не только якобы производящей всё движущейся материи.
Человек никогда не сможет узнать, каким представится бытие сознанию после выхода его из конечного, то есть после смерти человека. Однако, если сейчас, когда он жив, в силу сливающихся в его сознании последовательных мгновений настоящего мир перед ним и в нем не прекращает движения, подобно картине от стрекочущей киноленты, то и после его смерти движение для сознания не должно прекратиться.
Мир не может застыть, он, перед сознанием и в нем, может только трансформироваться в совокупность иных материальных объектов, движущихся по-иному в каких-то иных измерениях вместе с сознанием и согласно с ним. Происходит это потому, что бытие может определяться только в настоящем времени сознания – в отрыве от сознания оно не существует так же, как и сознание не существует без бытия. Сознание представляет собой как бы стержень, вокруг которого вращается бытие. Выньте стержень, и все рассыплется, превратится в хлам.
Как бы то ни было, каждому человеку, в отличие от невыразимой бесконечности, понятно про время то, что он сам находится в его потоке, по крайней мере, до того момента, пока он не умрет. И неважно для него, субъективен или объективен этот процесс.
Каждый человек понимает, что он, в отличие от животных или растений, обладает сознанием, то есть он может в общении с подобными ему, пользуясь накопленной базой данных и оценивая непрерывно поступающую со всех сторон информацию, планировать собственные действия, или предвидеть свое будущее, которое на самом деле никогда не наступает, так как всё происходит в его настоящем.
Человек, прежде чем приняться за дело, строит в уме модель собственных действий или поступков, которые не связаны, как у животных, только с проблемами выживания, а скорее, связаны с его часто немотивированными желаниями, мечтами, фантазиями, жаждой новых знаний, ощущений, в чем, собственно, и состоит его свобода. И когда человек лишается или его лишают этих стремлений, которые кажутся отнюдь не необходимыми для текущей жизни, он теряет смысл жизни, превращаясь в тупую, а часто и жестокую скотину. [5]
Что такое сознание, наука не определила до сих пор. Наука даже не смогла понять, откуда взялось сознание, и от безвыходности решила признать сознание продуктом естественного развития всего живого, хотя откуда взялось само живое, наука тоже до сих пор не знает.
Если исходить из того, что сознание есть высшее звено бытия, которое именно потому, что способно к осознанным действиям, к преобразованию остального бытия, а не просто к приспособлению к нему, берет бытие на себя не только как подчиненную и вспомогательную материю, но и как опору для себя, без которой сознания просто не могло бы быть, то ему надо где-то проявляться отнюдь не для существования, которое не приличествует сознанию, но для развития – неостановимого и бесконечного в неисчислимых сочетаниях меняющихся ситуаций, событий, что возможно только в процессе взаимодействия сознаний и материальных объектов.
