– Горинов.
– Так, это ж правительственное. Ч-черт. Ладно. Туда постараюсь успеть. Остальное раскидай. – Отбив звонок помощника, бросаю ожидающему моего распоряжения водителю: – На Гранатовую, Степ. И давай, что ли, мигалку врубай. Весь день по одному месту.
– Я бы сама справилась, – шелестит Эмилия.
– Ага. Вижу.
Отворачивается, поджав дрожащие губы.
– Куда вы меня везете?
– Поживешь пока в моей городской квартире.
Вскидывается. Глазищи на пол-лица. Язык нервно по губам проходится. Что-то хочет сказать, но я не позволяю ей даже рта открыть.
– Избавь. Квартирой я практически не пользуюсь. Сам живу за городом. Потом найдем что-то более подходящее – съедешь. С работой и прочей херней ты завязываешь до полного выздоровления. Твои геройства никому не нужны. Расходы я возьму на себя. Все же косвенно я виноват в том, что ты в такой жопе. Оклемаешься – верну право голоса. С планом реабилитации ознакомишься, когда он будет составлен. Медперсонал я найму.
– Зачем медперсонал?!
– Уколы ставить…
– Я и сама могу.
– Там еще какие-то процедуры. – Опять отмахиваюсь. – Мне с этим поскорее покончить хочется.
– В первой половине дня у меня занятия.
– Какие в твоем состоянии занятия?
– От этого не откажусь. Что, вы зря целый курс оплатили?! – возмущается.
– Ты мои деньги не считай. Вот, кстати, – достаю карточку, которую год назад отобрал у Милки, когда та на шопинге в Милане за день скупила сумок на сто тридцать тыщ. Не деревянных, естественно.
Смотрит. И не торопится забирать. В глазах, сколько не отводит, видно – борьба. Надеюсь, умница победит гордячку. Так и происходит.
– Я много не потрачу. Не волнуйтесь.
Пропускаю мимо ушей. Все так говорят поначалу.
– Приехали. Пойдем, покажу здесь все.
8. Глава 8
– Это, как видишь, холл. Здесь кухня. Инструкции от техники найдешь в одном из ящиков. Столовая – она тебе вряд ли понадобится. Тут – гостиная. Лестница наверх – там хозяйские спальни. Мой кабинет. В него заходить не надо. Кладовка. Гардероб. Это гостевая спальня. В ней и располагайся.
Воинов резко тормозит, и я, не рассчитав, врезаюсь в его спину. Он с меня ростом. Моя грудь его лопаток касается. А нос – неожиданно мягких волос на затылке. Замираем оба. Не знаю, почему он. Я – абсолютно дезориентированная запахом его тела. Свежести, исходящей от тугого воротничка рубашки, чего-то сугубо мужского, разогретого теплом кожи и доминирующего над всем этим парфюма.
– Извините. Меня еще немного покачивает.
Это сущая правда. Сама не поняла, когда я всю себя исчерпала. Учеба у Майкова привела меня в такую эйфорию, что своих санитарских будней я даже не замечала. Не замечала, что оставляю на работе последние силы, а на учебу иду тупо на бьющем через край адреналине. Даже голод особенно не беспокоил. Хотя, конечно, если кто-то из пациентов оставлял нетронутым ужин, я не брезговала.
– Ясно. Иди сюда, кое-что тебе покажу.
Воинов подзывает меня жестом и пропускает вперед. В довольно скромную по меркам всего остального дома ванную. Видно, для гостей сойдет и такая.
Зажмуриваюсь, до сих пор не в силах поверить, что это происходит со мной. Оно настолько не из моей реальности, что я начинаю сомневаться в собственном выздоровлении. Что если я до сих пор в коме? А это – больная фантазия моего отбитого в аварии мозга?
– Попробуй включить воду.
– Зачем? – облизав губы, оборачиваюсь.
– Здесь очень хитрые смесители. Я сам не сразу разобрался, как они включаются.
