Когда очередь дошла до Вайолет, она уже нервничала. Первые два прыжка удались, она успокоилась и решила оживить игру. Для третьего прыжка Вайолет выбрала трюк, который часто делала в своей прежней школе: поджала ноги крест-накрест, пропуская верёвку под собой.
Верёвка немедленно остановилась. Все девочки смотрели на Вайолет.
– Так не по правилам, – отчеканила Беатрис.
– Прошу прощения, – пробормотала Вайолет.
– Это не по правилам, – повторила Беатрис. – Раз не по правилам, значит, нельзя. Для чего, по-твоему, нужны правила?
Вайолет не знала, чтó прибавить. Все девочки смотрели на неё очень сердито. Внезапно Беатрис снова начала крутить верёвку.
– Ничего страшного, Вайолет, – она улыбалась как ни в чём не бывало. – Но в этот раз тебе лучше посидеть и посмотреть.
Вайолет подчинилась и отошла в сторонку от играющих. Девочки прыгали, будто роботы, а когда прозвенел звонок, всякое движение мгновенно прекратилось, и школьники стали молча расходиться по классам.
«Странная здесь школа, – решила Вайолет, – и этот город вовсе не идеален для детей».
Вернувшись в класс, Вайолет опять занялась опросником. Ну зачем школе знать, были ли у неё когда-нибудь воображаемые друзья и случается ли ей грезить наяву? Она начала писать, что грезить – одно из её любимых занятий, но тут карандаш выскользнул у неё из пальцев, упал на деревянный пол и откатился в сторону. Ей пришлось сползти со стула и нырнуть под парту. Она потянулась к карандашу, но вдруг её внимание привлекли буквы, накарябанные на нижней стороне парты.
Здесь был Уильям Арчер, живой, здоровый и бесстрашный.
Вайолет с трудом развернулась в ограниченном пространстве и провела пальцами по грубо нацарапанной надписи.
Опять это имя – Уильям Арчер.
Странно, что ни братья Арчеры, ни её родители ни разу не упоминали о Уильяме. Весёлый парень, похоже; ни Эдвард, ни Джордж ни за что не стали бы выцарапывать своё имя на парте или уличном знаке. Никто в Идеале не стал бы.
Вайолет выползла из-под парты и уселась на своё место.
Она хотела вернуться к заданию, но вдруг поняла, что в классе царит полная тишина. Вайолет медленно подняла голову. Уже второй раз в этот день на неё были устремлены все взгляды.
– Вижу, ты решила вернуться к нам, – с неудовольствием проговорила миссис Грюмли.
– А я… Я уронила карандаш, – объяснила Вайолет и показала карандаш учительнице.
– И тебе не пришло в голову спросить у меня разрешения?
– Но ведь…
Спросить разрешения поднять карандаш? Глупость какая-то.
– Вайолет, есть правила, – прогудела учительница. – Беатрис мне рассказала, как ты прыгала. А теперь ещё и это. Боюсь, мне придётся вызвать твоих родителей.
Вызывать родителей из-за дурачества во время игры и упавшего карандаша?
– Но… Я только…
– Никаких «но», Вайолет. Ты сейчас по краю ходишь, моя дорогая. Класс, возвращаемся к работе, – миссис Грюмли улыбнулась.
Несколько секунд ошеломлённая Вайолет сидела неподвижно, после чего снова обратилась к анкете.
Что первое приходит тебе на ум, когда ты думаешь об Идеале?
Вайолет с раздражением нарисовала собачью какашку. Из этого города нужно бежать.
