Что-то там про подростков - страница 21

Она открывает как ни в чём не бывало.

Всучиваю ей букет. Целую в щёчку. Прошу поставить цветы в вазу. Быстро хватаю гитару, что осталась в подъезде. Присаживаюсь на пуфик в прихожей.

Она возвращается как ни в чём не бывало.

По выражению её глаз можно пророчить беспамятство. Я думаю: «ну и кто тут ещё всё забывает».

Начинаю играть.

Начинаю петь. Просаживаюсь при переходе с грудного звука на головной. Немного поверхностного драйва в припеве. Больше компрессии на чувственных моментах. Финальный проигрыш.

Заканчиваю играть.

Говорю, что люблю её. Она почти плачет, будто я делаю предложение руки и сердца.

Затем она плачет не почти.

Её эмоциональность – моя слабость. В такие моменты она занимает слишком много места где-то там внутри. Всё потому что в остальное время она феноменально жесткая и пробивная. Не со мной, конечно.

За такой блат люди и любят.

Проблема в том, что у неё нет привычки отвечать взаимностью. Она ведь не зеркало, чтобы повторять за мной каждый раз, когда слышит очередное признание в любви. И плевать, что я поступаю куда хуже – признаюсь, не определившись с реальными чувствами.

Ровно полгода назад мы с Марти приходим в школу раньше положенного. До этого нам в головы закрадывается глупое намерение начать бегать по утрам. При температуре в минус пятнадцать по Цельсию. Поэтому, после пяти кругов по школьному полю, мы откладываем это дело до лучших времён.

Так что в итоге просто сидим там, где переобуваются начальные классы, пятиклассники, шестиклассники. Широкое течение разношерстных школьников, словно песчинки в песочных часах, сочится через узкий пункт турникетного пропуска, на выходе превращаясь в абсолютно тождественную входящему потоку массу бесполезного ничего.

Два толстяка дефилируют двадцать пятым кадром. Лёгкой поступью Кира минует объятия. И ещё восемьдесят процентов наших знакомых не имеют никакой бдительности. Единственный, кто первым обращает внимание на двух бугаёв в гибридной куче «малышня-родители» – парень, любящий пошло пошутить.

Он здоровается с нами. А затем пошло шутит.

В процессе обогащения свежей информацией замечаю неожиданный всплеск выразительного диссонанса в районе входной двери. Отодвигая стоящего перед нами человека, пытаюсь определить уровень привлекательности владелицы шикарных кровавых локон. Выглядывая с другой стороны, потому что не успел ничего увидеть в первый раз, снова не вижу ничего, кроме её очаровательно красных волос, чарующих своим объёмом. Острые на концах пряди слепившись падают до ремня на талии, водопадом заволакивая спину.

Смотря на пошлого шутника, говорю ему:

– Не хочу показаться тобой, но я сейчас чуть не кончил.

Не отрывая глаз от красноволосой девушки, проходящей через турникет, делюсь впечатлениями:

– Похоже, я влюбился. И даже не знаю, как она выглядит.

Поворачиваясь к Марти, окончательно резюмирую:

– Да и плевать! Ты это видел?

Стараюсь растолковать максимально эмоционально:

– За такие волосы можно и жизнь отдать!

Болтающий с нами парень говорит:

– Ты про неё? Да это Дашка. Шикарная просто – тут уж не поспоришь. В моём классе учится.

Я говорю:

– Каков прогноз вероятности начать с ней встречаться?

Её одноклассник информирует:

– Где-то в минусе. Характер у неё сильный.

Трудный.

Неподъёмный.

Это что-то новенькое:

– Раньше я бы даже не подумал о том, чтобы подойти к ней.

А сейчас что?

– А сейчас я самодовольный козёл, критикующий всех подряд. Мне нужно как можно больше достоинств, владея которыми я смогу винить остальных за неимением у них таковых.