В общем, был сделан совсем незначительный, по мнению Марьяны, как это говорят автомобилисты – тюнинг. И этот тюнинг вовсе не повод называть Марьяну – фальшивкой. Просто господин Тамм-старший – невыносимый заносчивый хам. А господин Тамм-младший – избалованный малолетка. И в жопу их, как Марьяна и сказала.
Но делала она ровно противоположное.
В конце концов, она же себе дала не так давно слово. О том, что выяснит, что Герман Тамм ест на завтрак и какого цвета у него нижнее белье. Ничего из этого она не узнала. Ну вот. Пришло время это исправить. Слово, данное себе, надо держать.
Марьяна выделила на Тамма час в сутки. Час в сутки она посвящала поиску информации о Германе Тамме. Работа шла медленно. Но, что Марьяну однозначно радовало – по крохам, по крупицам – но паззл складывался. Правда, от завтраков Тамма и от его трусов Марьяна была по-прежнему далеко. Равно как и от той области, которая касалась матери Константина Тамма. На этом месте зияло огромное белое пятно. Или черная дыра. Зато стали вырисовываться другие, крайне любопытные детали.
Марьяна не знала, что будет делать с этой информацией. Но остановиться уже не могла.
***
За дверью кабинета послышалось щебетание Ксюши, потом ее смех – и мужской голос. Неужели Ксюша так с шефом уже осмеливается щебетать? Нет, вероятнее всего, это Ставр опять ушами шевелит.
Дверь открылась, и в кабинет впорхнула Ксюша и… Костя Тамм. Все такой же высокий, широкоплечий, красивый и сбивающий своей улыбкой девчонок наповал. Вон и Ксюша пала очередной жертвой.
– Марьяна, я к вам посетителя привела! – Ксюша даже говорила чуть с придыханием. – Это сын Германа Гергадовича.
Чувствуется, что у Ксюши нет опыта многократного повторения этого отчества, вот и получился Гергадович. И ведь действительно – Гадович.
– Вообще-то, он Герман Гергардович.
– Ой! – Ксюша прижала ладони к щекам. – Извините! – она бросила кокетливый и одновременно извиняющийся взгляд на Костю. Тот пожал плечами.
– А по-моему, Гергадович – точнее отражает.
Ксюша хихикнула, а потом под взглядом Марьяны попятилась к двери. Костя, не дожидаясь приглашения, прошел к столу Марьяны, устроился на стуле, расстегнул куртку.
Некоторое время они просто молча смотрели в глаза друг другу. Первым сдался Костя.
– Наверное, я должен извиниться.
Марьяна лишь пожала плечами. А потом вязла карандаш и принялась крутить его в пальцах. То, что приход Кости так ее взволновал, оказалось для Марьяны неожиданностью.
– Я не знаю, что на меня нашло тогда, – Костя дернул плечом. А потом выдохнул, словно решаясь на что-то. – Скажи, а ты правда подбиралась ко мне из-за отца?
– Это он тебе так сказал?
– Ну… да.
Интересно, как люди, которые так мало общались друг с другом, как Марьяна и Герман Тамм, у которых теперь нет никаких, ни малейших пересекающихся интересов, могут испытывать друг к другу такое острое чувство неприязни?!
Что-то, видимо, промелькнуло на лице Марьяны. Потому что Костя вдруг спросил:
– Ты обедала?
– Нет.
– Пойдем пообедаем. Я угощаю.
– За счет твоего отца? – не удержалась и фыркнула Марьяна. Это было совершенно по-девчоночьи, не очень по-взрослому, но она и вправду снова почувствовала себя обиженной. Как там, в квартире у Кости. Обида была на Тамма-старшего. А злость на Тамма-младшего вся куда-то делась.
Костя и бровью не повел на ее провокационный вопрос.
– Я, между прочим, зарплату получаю. Как автомеханик, – он встал и протянул Марьяне руку. – Так что я угощаю тебя на свои деньги.
