Он улыбнулся самой настоящей крокодильей улыбкой.
– Это именно оно, – а потом громко крикнул: – Да!
Это слово явно служило сигналом. Потому что торт был бутафорский. А стриптизер – настоящий.
– Я же просила… никаких празднований! – прошипела Марьяна, наблюдая, как полуобнаженный накачанный парень в одних облегающих джинсах выписывает бедрами восьмерки с куском картонного торта в высоко поднятых руках.
– А это вообще не тебе. Это мой подарок всем сотрудницам редакции.
– Вот и хорошо. Пусть только попробует ко мне приблизиться!
Но сердиться всерьез не получалось. Марьяна в первый раз видела, как танцуют эротический танец под хоровое исполнение «Happy birthday to you!», прозвучавшее дважды – на языке оригинала и на русском. Парень оказался профессионалом – и смог зажечь даже под такую мелодию. А после все же приблизился к Марьяне, галантно облобызал пальчики, послал всем остальным дамам воздушный поцелуй – и был таков.
А ядро редакции мужского журнала «Магнат» наперебой бросилось поздравлять свою самую яркую колумнистку.
***
– А мне на день рождения стриптизершу зажал, – Валентин принес им по бокалу вина.
– Так и Марьяне я стриптизершу зажал, – Тимур тренькнул своим бокалом сначала об бокал Марьяны, потом о Валентинов. – Если хочешь – будет тебе такой же стриптизер на день рождения.
– Не хочу.
– Вот и я так подумал.
– Как тебе вообще эта идея пришла в голову? – вздохнула Марьяна, пригубливая вино. Умница, Ставр, принес безалкогольное.
– А это не моя идея.
Марьяна укоризненно посмотрела на Ставрогина, который тут же старательно и фирменным жестом выпучил глазки.
– Это Лара, – безмятежно отозвался Тимур, прихлебывая вино. – Она сказала, что должна тебя отблагодарить за все, что ты для нее сделала.
– Суровое понятие о благодарности у девушки из МЧС.
– Да ладно, – Тимур приобнял Марьяну за плечи. – Кто тебе такое еще подарит?
Это просто фраза недели!
То вагинальные шарики, то стриптизер. Хорошо, что не комбо. Марьяна представила картину, как стриптизер из торта вручает ей эти шарики, или, чего доброго, в интимной обстановке пытается их применить – и, наконец, рассмеялась.
– Ну вот, другое дело! Давайте добудем каких-нибудь закусок, пока чайки все не сожрали.
***
Марьяна листнула по экрану вверх, потом вниз. Да, негусто досье на господина автомобильного магната Тамма. И ни слова о Нобелевской премии. Нобелевка – это про другого Тамма. Марьяна откинулась в кресле и, постукивая кончиком карандаша над верхней губой, принялась разглядывать фото на экране.
Как там Татьяна спрашивала – «Молодой ли, холостой ли, кто родители?». Про родителей скудно, из серии «Рабочий и колхозница». В смысле, папа инженер, мама учительница. Настолько ни о чем, что похоже на вранье. Фамилия корнями уходит – но это уже не из досье, а собственные изыскания Марьяны – то ли в Германию, то ли в Эстонию.
Не молодой. На вид – чуть за сорок. Марьяна переключилась в другое окно. Ага, так и есть. И даже не чуть. Сорок шесть. Резкое волевое лицо, холодные глаза, идеальный деловой костюм. В общем, на вид – типичный крупный бизнесмен. До олигарха все же не дотягивает.
Холостой.
Вот это изумляло более всего. Вкупе с имеющимся в наличии взрослым сыном. Фото сына нашлось только в возрасте пятнадцати лет – забавный такой пухлощекий парень, нисколько на отца не похожий. О матери ни слова. Вот вообще. Как будто господин Тамм сына себе сам сделал. Хотя… суррогатное материнство – явление не такое уж и новое, а если у человека есть деньги...
