– Прошу прощения, это тут девочка пропала?
– Нет, сэр. Если бы она пропала здесь, мы бы ее уже нашли.
– Эм… Мне позвонил Джон, я…
– Я знаю, кто вы. Он внутри с Гермом.
Я поднялся по ступеням и увидел, что дверь открыта. Не хотелось входить внутрь без спроса: дом был жилой, а я не полицейский. Минуту я неловко топтался на пороге, пока не появился детектив. Этот был постарше, вместо лица – почти сплошные усы; мне показалось, что с ним я уже встречался, но не мог вспомнить. Его одежда выглядела гораздо обычнее, чем у детективов в фильмах: штаны цвета хаки и рубашка поло под ветровкой, – и он больше походил на рабочего, которого домовладелец посылает починить паровой котел, тип из тех, что по дороге к выходу будет нудеть над ухом про то, как чистить фильтры. Он впустил меня внутрь ровно настолько, чтобы на меня не лил дождь, а потом поднял руку, останавливая.
– Я Дэвид Вонг…
– Я в курсе. Помню вас – вы вмешивались в каждое ужасное происшествие в этом городе за последние несколько лет.
– А что насчет того скандала, когда мэра обвинили в скотоложстве? Туда я не вмешивался.
– Насколько нам известно.
Позади детектива показался Джон – в черном пальто поверх серого костюма с галстуком. Он сдернул с носа очки для чтения и произнес:
– Дэйв, эта девочка нехреново так исчезла!
Он протянул мне фото.
– Зачем ты это нацепил?
– Что нацепил?
– Да все. Я даже не знал, что у тебя есть костюм.
– О, мне потом еще в суд. По тому обвинению в непристойном действии на публике. Я не собираюсь сдаваться, адвокат откопал один славный прецедент, когда суд признал, что краска на теле считается одеждой.
Я взглянул на фотографию. Ну да, на ней была маленькая девочка. Не старше десяти лет, длинные светлые волосы. Таких детишек новостники и правда без внимания не оставляют.
– Я думаю, у нас тут «орущий клоунский хрен», – сказал Джон. – Девочку зовут Маргарет Нолл, сокращенно Мэгги. Родители – Тед и Лоретта. Ребенок пропал несколько часов назад.
Я вернул Джону фото и спросил:
– И за такое короткое время копы уже решили, что это работа для Дэйва и Джона?
– Сколько раз нужно укусить сэндвич с дерьмом, чтобы понять, что это дерьмо? – спросил детектив. – Идемте за мной. И вытрите ноги.
* * *
Интерьер дома был уныл, словно журналы в прачечной. Будто семья въехала в дом только пару недель назад и успела расставить кресла и диван, но не развесить фотографии или как-то украсить дом. Все вокруг выглядело безжизненным.
Отец пропавшей девочки оказался низеньким человечком с огромной светлой бородой, он напомнил мне персонажа из какого-нибудь фэнтезийного романа. На правом предплечье темнела татуировка, похожая на знак принадлежности к какой-то воинской части: череп на фоне туза пик. Мужчина, пожалуй, был старше нас с Джоном лет на пять, но пережил явно больше. Я понял, что он побывал в Ираке, Афганистане, может, и там и там, а после, кажется, зарабатывал физическим трудом. Он сидел на диване, зажав крепкие руки между бедер, скрестив ноги и покачивая одной из них. Зверь в клетке. Похож на тех мужей, у которых есть детально проработанный план по примирению с женами, когда слишком жестоко с ними обойдутся.
Тед Нолл обвел меня взглядом. Мою одежду проще всего было описать как противоположность смокингу.
– Так это вы? – спросил он. – Выглядите, как будто на вас кто-то жопой сел.
– Спасибо за комментарий. То есть вам уже всё объяснили? Про то, кто мы такие?
