- Кстати, твою аттестацию опять завернули, - вздохнула Марина.
- Все дерьмо к нашему берегу, - мрачно констатировала Аня.
Если бы пять лет назад Анечке Колывановой, студентке СПбГУ, будущему политтехнологу, сказали, что она уедет из Питера и наденет погоны с двумя маленькими звездочками по оси, она сочла бы это глупой шуткой. И даже в тот день, когда однокурсница Люба Максимова пригласила ее провести месяц летних каникул в своем родном Сочи, никакие дурные предчувствия не шевельнулись.
Она знала, что у Любы есть старший брат, который служит в ФСБ. В отличие от многих сограждан, Аня не испытывала к этой организации ни пиетета, ни отвращения. Возможно, благодаря избранной специальности, она прекрасно понимала, что стабильность невозможна без определенного насилия и что спецслужбы любого государства, одинаковые по своей сути, играют в этом одну из ключевых ролей. Грязная, но необходимая работа, ничего не поделаешь.
Капитан Максимов с первого взгляда ей не приглянулся. Да и со второго, пожалуй, тоже. Нет, он, конечно, был вполне так по-мужски красив, а принадлежность к спецназу придавала ему флер героизма, но… Не такие мужчины нравились Ане. Что там было с третьим взглядом, она не помнила, потому что случился некий провал. Вот они втроем чинно прогуливаются по вечерней набережной – и вдруг они с Сергеем уже вдвоем, под спиной камни пляжа, жесткость которых нисколько не смягчается его рубашкой, где-то рядом шелестят волны, а в глаза светит прожектор проползающего мимо ПСКРа[2].
«Анька, - говорила бабушка Матрена Евграфовна, предпочитавшая самоназываться Матильдой, - когда ты, как я, доживешь до девяноста лет, поймешь, что в мире нет ни одной бесспорной вещи, кроме одной. Ничего нет лучше, чем секс с любимым человеком. Хотя и с не очень любимым – тоже неплохо. Лишь бы в охотку».
Аня сподобилась распрощаться с девственностью в шестнадцать лет, и – в отличие от многих сверстниц, вспоминавших свою дефлорацию с ужасом и отвращением, - сохранила в связи с этим сакральным моментом самые теплые чувства. Все было просто волшебно. И хотя отношения с первым мужчиной, который был старше ее на десять лет, очень скоро закончились, Аня полюбила секс раз и навсегда.
Нет, она не была нимфоманкой, готовой лечь под первого встречного, но никаких комплексов, связанных с этим действом, у нее не было. Зато была четкая классификация интимных контактов. «Секс для здоровья» не предполагал никаких чувств, кроме самого элементарного желания, для него не обязательно было даже знакомиться. «Дружеский секс» - это когда весело и приятно, но не более того. «Эмоциональный секс» - уже серьезнее. И, наконец, высшая лига – «секс по любви», совмещающий в себе черты всех остальных видов.
Первую разновидность она хоть и допускала для себя, но считала слишком уж примитивной. Третьей избегала, видя в ней некую зависимость. Секс по любви до сих пор ей был еще не знаком. И вот она свалилась – как стихийное бедствие. Не имевшая к подобным вещам иммунитета, Аня влюбилась до полной потери чувства реальности.
- Колыванова, - говорила Люба, - ты поосторожней. Воспринимай как курортный роман, не более того. Птичка на рыбку не залезет. Он женат и служит там, где разводы до сих пор не поощряются.
Аня кивала головой и тут же забывала эти предостережения. Жена Сергея уехала к родителям в Москву. «Сочи – город маленький», - говорил Сергей, поэтому по вечерам они выходили на прогулку втроем, вполне прилично. На каждом шагу с ним и с Любой кто-то здоровался, Аню без конца с кем-то знакомили, а потом Люба исчезала, и они оставались вдвоем. В местах, не самых комфортных для интима, но Аня все равно была счастлива.
