От удивления глаза у Шлёп-Шлёпа становились всё больше и больше, круглее и круглее, казалось, они сейчас выскочат из орбит. Он то широко открывал, то вновь закрывал рот, как рыба без воды.
– Из зёрнышек, ква-ква-ква, не могут вырастать дома! – наконец не выдержал он. – Ведь зёрнышки, ква-ква-ква, не кирпичи!
– Из обычных зёрнышек не могут, – согласилась Нюта. – Но… это же волшебное зерно птицы Финицы! – напомнила девочка. – Из него может вырасти всё, что угодно!
Однако и она сама, и Олюшка, как ни старались ничему не удивляться, время от времени всё же громко ахали и всплёскивали руками.
Олюшкины крылышки то и дело приподнимали её над землёй, звёздочки на шлейфе под солнцем сверкали всё ярче, розовое платьице надувалось колокольчиком. Здесь, среди чудес птицы Финицы, она чувствовала себя превосходно, ведь она была настоящей феей.
А вот ослик Яша совсем растерялся. Он никогда не видел ничего подобного, даже когда был волшебным осликом. Он отчаянно вертел головой, хлопал длинными ресницами и удивлённо твердил:
– Иа? Иа? Иа?
– Ну, что я тебе говорил? Чудес полно и без золотой кареты, нужно только научиться их видеть! Ещё и не такое встретится! – пообещал товарищу Шлёп-Шлёп, но тут же сам от изумления вновь широко разинул рот.
Один лишь Мика, казалось, ничему не удивлялся. Он лишь изредка на лету приподнимал шляпку и приветливо мимикал, здороваясь с птичками, пролетавшими мимо:
– Ми-ми-ми-мик! Пррривет!
– Пррривет, малыш! – отвечали ему те и летели дальше заниматься своим важным волшебным делом – бросать волшебные зёрнышки в землю.
А вокруг, как в калейдоскопе, расцветали полянки весёлых золотистых одуванчиков, разноцветных ромашек и маргариток, милых анютиных глазок и незабудок, задумчивых фиалок и озорных маков. Тут же вырастали пышные кусты сирени и черёмухи, шиповника и крыжовника с нежными розовыми и белыми цветками, и целые сады с яблонями, грушами, вишнями, черешнями, сливами и абрикосами.
Но ещё удивительнее были вырастающие как по волшебству дома – очень красивые и все разные. Всё, конечно, зависело от фантазии птицы, бросавшей зёрнышки в землю…
Был тут и старинный деревянный терем с резными ставнями и расписным крылечком. И дом из лёгкого розового камня с огромными окнами, на которых уже стояли горшочки с цветами. И даже дом из больших закрученных морских раковин. Приблизившись к нему, путники услышали гул прибоя, доносившийся из этих самых раковин.
Но больше всего им понравились три дворца из разноцветных сверкающих кристаллов. Один был с многочисленными балкончиками, другой – с островерхими башенками, а третий – с весёлым петушком-флюгером на крыше.
Как только вырастал новый дом, к нему тут же со всех сторон спешили новосёлы. И никто не спорил и не ссорился, потому что каждый знал: места хватит всем.
Ежи облюбовали дом из розового камня и степенно шествовали к нему. Причём все, от мала до велика, несли лейки. Старшие несли большие лейки, а ежата – малюсенькие леечки. И, как только заселили дом, сразу же стали поливать цветы в горшочках.
Улитки, не успевшие ещё обзавестись переносными домиками, торопились к дому из морских раковин. Они были очень любезны, уступали друг другу дорогу и шевелили рожками, прислушиваясь к гулу прибоя.
Белочки вовсю хлопотали в тереме с резными ставнями: наводили порядок и вешали новенькие занавески.
А вот пчёлы выбрали дом с необычными окнами в форме сот. Они сновали через них туда-сюда с пустыми и наполненными мёдом ведёрочками. Несмотря на свою занятость, пчёлы тоже были очень приветливы, и каждая, пролетая мимо путников, вежливо говорила:
