Влад понимал. Придется уехать в захолустье, и о карьере артефактора под началом брата можно забыть. Батюшка простит, а запятнанную честь вовек не отмоешь.
– Но ты осторожнее, что ли, – продолжил отец. – Если почувствуешь, что не справляешься, дай знать. Лучше скандал пережить, чем твои похороны.
– Я все сделаю, батюшка, – пообещал Влад. – Справлюсь.
Покидая княжеские палаты, он думал о том, что фраза «Без меня меня женили» может иметь отнюдь не иносказательный смысл.
Глава вторая, в которой Марьяна превращается в куклу
Марьяна
Когда мешок с головы сняли, пахнуло сыростью. По глазам, привыкшим к темноте, резанул свет. Стол из грубых неотесанных досок, а на нем канделябр с тремя оплавленными свечами – первое, что я разглядела. После увидела и мужчину, стоящего чуть поодаль от стола. Невысокий, лысый, в поношенной одежде. И в маске, закрывающей все лицо.
– Что вам нужно? – спросила я, растирая затекшие руки.
Их развязали чуть раньше, чем сняли мешок. А вот ноги стягивала веревка. Я едва сидела на стуле, жестком и неудобном. От долгой езды болело тело, очень хотелось пить.
– Мне – ничего, – просипел в ответ мужчина. Говорил он с трудом, и в голосе его мне слышалось змеиное шипение. – А моему хозяину…
– Деньги? – перебила я его. – Я ничего не подпишу. А если заставите, подпись опротестуют. Необходимо мое личное присутствие. Убить вы меня не можете, потому что в случае моей смерти не получите ни копейки.
– Ты выходишь замуж, – сообщил мужчина.
– Ха! Ха! Ха! – произнесла я четко и с выражением.
– Как только это произойдет, твой муж получит право распоряжаться всем имуществом. Так написано в завещании твоего отца.
Идиотский пункт. Но моя предшественница считала, что если и выйдет замуж, то исключительно за честного и порядочного мужчину. И отец включил в завещание этот пункт по ее просьбе. Чтобы, так сказать, не было соблазну бросаться на первого встречного. Эта дурочка и помыслить не могла, что ее вот так… похитят.
– С каких это пор девиц замуж выдают насильно? Лада не признает союз добровольным без моего согласия.
К счастью, здесь я провела достаточно времени, чтобы разобраться в местных обычаях и порядках.
Взгляд упал на графин, стоящий на столе. И как я раньше его не заметила? А в графине, наверняка, вода. Или что-то жидкое, хорошо утоляющее жажду.
Я облизала пересохшие губы.
И два стакана рядом. Из того же темного стекла, что и графин. Не для красоты же! В этом помещении без окон, с плесенью на каменных стенах, земляным полом и теряющимся в темноте потолком, графин и стаканы – не предметы интерьера.
Мужчина не ответил. Но взял кувшин, плеснул из него в стакан, поднес его к губам, и…
Как завороженная, я смотрела, как его кадык движется вверх и вниз, отсчитывая глотки.
– Хочешь? – предложил он, напившись.
Он наполнил другой стакан и шагнул ко мне, поднес стакан к губам. В нос ударил запах ягод. Морс! Я жадно выпила все до капли.
– Вот и согласие получено, – произнес мужчина. – Дело за малым, осталось представить жениха.
Я поздно сообразила, что в питье подмешали зелье. Как минимум, приворотное. Вот же дура! Все еще забываю, где нахожусь. Забываю, что тут нужно вести себя осторожно. Ничего не пить и ничего не есть в незнакомых местах! Потому что в питье и еду могут добавить зелье или яд. И неизвестно, что хуже!
Но как же оберег?! Разве он не должен был меня защитить?
Я пощупала шею и обнаружила, что шнурок с оберегами сняли. И когда успели? И, главное, как?! Меня уверили, что шнурок невозможно ни развязать, ни разрезать без моего желания.
