Жизнь! как всё-таки ты прекрасна!
Проще пареной сладкой репы
Эта догма, когда так ясно
В пять утра расцветает небо.
Пусть со связанными руками,
Пусть бескрылый и беспородный,
С полем, с небом ли под ногами…
Грязный, скомканный, но Свободный!
Нет в России такой долины,
Где Народ не сумел бы выжить!
Знать, и вправду он не скотина,
Раз живёт, ко всему привыкши.
Через рощу, порою ранней,
Вдоль кладбищенского забора
Проходя, он прочёл на камне:
Павел Павлович Долгогоров.
Ангел:
«Долгогоров… видать, долгами
Испокон наречён был род твой.
Горе – долг измерять горами…
Даже если должник ты мёртвый,
На детей перельётся горе…»
И, копая сих мыслей руды,
Долго, долго о гвоздь в заборе
Ангел резал верёвок путы.
Наконец, развязавшись вовсе,
Поклонился отцу сиротки
И, ходить обещая в гости,
В путь отправился некороткий.
Раны сохли, как дождь вчерашний.
Блеском выстиранной одежды
Ветер тихий, почти домашний,
Любовался, топыря вежды.
Ангел как-то свернул в сторонку,
Подустав от дорожной пыли.
Повстречалась ему сосёнка.
Сел он рядом. Разговорились.
«Понимаешь…» – сказал ей Ангел.
«Понимаю, – она сказала. —
Но не все ведь грибы поганки!
Есть и белые, хоть и мало…
Коли встал на путь правды доброй,
Значит, стал для чертей мишенью.
Испытания все испробуй.
Помни, Света боятся тени!»
Задремал. Видит сон… Квартира.
Он и демон. Борьба – армрестлинг.
Нюрка, Ванька, Федот, Глафира —
На диване. Михалыч – в кресле.
Ванька:
«Литр горькой на чёрта ставлю!»
Нюрка:
«Что ты, Ваня! Побойся бога!»
Ванька (шёпотом):
«Тише! Просто я пить бросаю.
Хватит жить уже однобоко,
Я женюсь. На тебе! Не против?»
Нюрка:
«Где же против?! Помилуй боже!
Вместо пугала в огороде
Завсегда ты сгодиться сможешь!»
Федот:
«Во даёт! Ну лихая девка!»
Глафира:
«Ты бы, Федя, заткнул хлебало!
День тому коромысла древко
О твой горб поломала… Мало?!»
Михалыч:
«Слышь, Икар, я смотрю, ты – добрый,
Завалить не стремишься чёрта.
Дай я врежу ему под рёбра,
Чтоб не скалил воронью морду!»
Ангел:
«Нет, Михалыч, он – тень, не боле».
А вдали всё звучала песня.
И был голос знаком до боли,
Только чей? Не признать, хоть тресни!
На траве поутру прохладно.
Ангел встал, пожевал крапивы
(Пользы много, на вкус приятно),
И, себя ощутив счастливым,
Пешим ходом подался в город:
Надо новые крылья строить!
А не то может Фея скоро
Позабыть своего героя.
Дальний путь, да простит читатель,
Сокращён (не в ущерб сюжету),
Но не вправе повествователь
