Побег по репутации рода ударил, но не сильно. Отец дочь из книги родовой вычеркнул, да объявил всем, что сбежала она с женихом. История быстро забылась. Любомиру в свете практически не знали – жила она то в пансионе закрытом, то на даче в Малаховке, и на балах появлялась редко, да и то на детских.
И вот теперь Борис пригрозил, что сообщит всем, что Мирослава Чарская – это Любомира Яковлева. Через газеты, естественно! И что доказательства у него имеются.
Мира за себя не переживала. Отец умер. И мама тоже, еще раньше. Но род Яковлевых не угас. После маминой смерти отец женился вновь. Сын у него родился, наследник. Сейчас ему лет десять, кажется. И в чем виноват этот мальчик? Скандал ударит, в первую очередь, по нему, по его матери.
Правда, Мира и тут не сдалась. Попросила время, чтобы подумать. И к Владимиру отправилась. Не защиты просить, нет. Убедиться, что она ему не нужна. Все же, положа руку на сердце, приглашение в театр и смерть покровителя – вторая и третья причины, по которым Мира вернулась в столицу. Первая – Владимир. Не смогла она его забыть. Поначалу думала, хоть издали посмотрит. А в театре увидела, и…
Возвращаясь домой после встречи с прошлым, Мира уже знала, как поступит. Деньги у нее есть. Хватит, чтобы переехать в другую страну. И тогда Борису скандал, связанный с ее происхождением ничем, не поможет.
А этот гад взял – и умер!
Как Мира поняла, убит. И аккурат в то время, когда она была у Владимира. Будто Борис подгадал. Будто знал, что она предпочтет промолчать о том, что у нее есть алиби. Хотя, безусловно, глупо считать, что кто-то спланировал собственное убийство.
А вот кто по-настоящему удивил, так это Владимир.
В тот же день, ближе к вечеру, участковый вывел Миру из камеры. Она думала, что переводят в тюрьму, а ее… опустили. Правда, подписку о невыезде взяли.
– Учтите на будущее, сударыня, нельзя обманывать следствие, – напутствовали ее. – Если были во время убийства в другом месте, так и говорите. Но вы все еще под подозрением. Потому не вздумайте покидать город.
Мира попыталась расспросить следователя, отчего все изменилось, в чем ее подозревают… и вообще. Но тот разговаривать не пожелал. Сказал, что ее позже вызовут для допроса.
А у полицейского участка Миру ждал Владимир.
– Ты? – удивленно спросила она.
– Ждала кого-то другого? – Он не упустил случая съязвить. – Уж прости, это я.
– Нет, я не в том смысле. – Мира смутилась. – Никого я не ждала. И тебе не следовало приходить.
Она развернулась и зашагала прочь от участка, не видя дороги.
– И это вместо благодарности? – Владимир легко ее догнал. – Куда ты идешь? Дом в другой стороне.
Мира остановилась и судорожно перевела дыхание.
– Спасибо, – произнесла она вежливо. – Я так понимаю, ты сказал, что во время убийства я была у тебя дома?
Владимир кивнул.
– Это очень глупо, Володя. Я не хотела вмешивать тебя в эту грязь, оттого и промолчала.
– То есть, я зря тебя вытащил? – уточнил он.
– Зря, – отрезала Мира. – Я не убивала Бориса. Следователь разобрался бы. А теперь, если начнут копать, то…
Она замолчала.
– То что? Откопают историю пятнадцатилетней давности? – Владимир усмехнулся. – Мне-то с того, что за печаль?
И вот как с ним разговаривать! Как объяснить, что ни тогда, ни теперь Мира не хотела, чтобы честь и репутация его рода пострадали?
Миру ослепила вспышка. И следом – еще одна. Репортеры! Она отвернулась, закрыла лицо рукой, но… поздно.
