– Должен ли я понимать, – прервал он ее, – что именно из-за этого ваша дочь бросилась под ноги моей лошади и чуть не перевернула мой экипаж?
Джулиана решила, что этот мужчина слишком неучтив и высокомерен.
– Нет, вовсе не из-за этого, – вспыхнула она, совершенно сраженная безупречной точностью его предположения и запоздало осознавая, что все еще держится за поводья. Она отшвырнула их, будто змею, отступила на шаг назад и решила прибегнуть к дерзости – у нее больше не было способа спасти свою гордость.
– Я просто тренировалась, – важно объявила Джулиана.
Ее слова были настолько неожиданными, что его рука, готовая дернуть поводья, застыла в воздухе.
– Вы тренировались? – повторил он, с любопытством и неожиданным интересом посмотрев ей в глаза. – И с какой же целью?
Она гордо подняла подбородок, вскинула брови и бесцеремонным тоном сделала заявление, которое, как ей показалось, вполне могло сойти за веселую шутку:
– Ну конечно, чтобы стать разбойником с большой дороги. Я обучаюсь выскакивать навстречу ничего не подозревающим путникам в парке и останавливать их лошадей.
Повернувшись к нему спиной, Джулиана решительно взяла мать под руку и невозмутимо продолжила прогулку. И уже через плечо на прощание бросила, умышленно исказив фамилию:
– Всего хорошего, мис… тер… Деверо!
Возмущенные восклицания леди Скеффингтон, потрясенной невероятными измышлениями дочери, заглушили ответ человека, сидящего в экипаже, но девушке показалось, что он разразился хохотом.
Мать до позднего вечера злилась на Джулиану и все никак не могла успокоиться.
– Как ты могла быть такой грубой и дерзкой! – кричала она, заламывая руки. – Николас Дю Вилль имеет такой вес в обществе, что, если он произнесет в твой адрес хотя бы одно нелестное слово, с тобой вообще никто не захочет иметь дела. Это погубит твою репутацию! Погубит – ты слышишь меня?
Джулиана уже несколько раз просила прощения, правда, не совсем искренне, но мать оставалась безутешной. Она в возбуждении металась по комнате с нюхательной солью в одной руке и с носовым платком – в другой.
– Если бы Николас Дю Вилль уделил тебе сегодня в парке всего несколько минут и люди это увидели, ты сразу стала бы пользоваться бешеным успехом! Завтра мы уже получили бы приглашения на все большие приемы в этом сезоне, а еще через день под твоей дверью уже дежурили бы завидные женихи. А вместо этого ты вела себя так дерзко с тем единственным человеком во всем Лондоне, который одним своим словом может положить конец всем моим надеждам и мечтам!
Она промокнула платком слезы, дрожащие на ресницах.
– Это все твоя бабушка! Это она учила тебя быть похожей на нее. Да, меня следовало бы высечь за то, что я разрешала тебе проводить так много времени с этой ужасной старой ведьмой, но никто не смел противиться ее воле, и меньше всего – твой отец.
Она остановилась и повернулась к Джулиане.
– Ну что ж, я знаю больше о реальном мире, чем знала твоя бабушка, и я хочу сказать кое-что, чего она, конечно, никогда тебе не говорила: простую правду, которая стоит больше, чем все ее фантастические идеи. – И, стиснув кулаки, мать произнесла голосом, дрожащим от волнения и решимости: – Мужчина ни за что не станет общаться с женщиной, которая знает больше его! Если только в свете станет известно, что ты помешалась на книгах, ты погибла! Ни один мужчина с положением не захочет иметь с тобой дела! Ты погубишь свою жизнь!
