Мда. Найденный ребенок явно не из тех, кто хорошо спит по ночам. Может, поэтому его и отдали аисту?
— Сколько я проспала?
— Час или два… Без понятия! Сделайте что-нибудь с ней! Если нужна вода, возьмите хоть целую канистру!
— Да не волнуйтесь вы так, Артемий Аристархович. Дышите через раз.
— Зачем? Это успокаивает?
— Нет. Кажется, наша малышка перепачкала пеленки. Так что, пардон. Придется что-то с этим делать.
— Вы собираетесь менять подгузник? В кабинете?! На моем рабочем столе?!
— К счастью, я подгузники не ношу. Но уж точно не стал бы для этого залезать на рабочий стол. А вот ребенок этого требует. В вашем чудо-шкафу, случайно, не найдется запасного памперса?
— Нет! Более того, скоро догорят последние свечи, и мы останемся даже без них. Зато есть еще одна бутылка вина.
— Боюсь, младенец не оценит ваши «погреба».
Судорожно перебираю в голове альтернативы памперсу. Пакет? Кусок тряпки? Губка? Мама дорогая, я чувствую себя, словно в каменном веке!
— Не подскажите, из чего можно соорудить самодельный подгузник? Моя фантазия не работает.
— Бумага?
— Офисная? Которой палец легко обрезать? Ну уж нет. Бинт, вата, марля… есть что-то из этого?
— Сомневаюсь.
Артемий шарит по ящикам. Безуспешно.
— А, нашел! — вытаскивает из-под стола клочок ваты, которой не хватит даже на котенка.
— Мало. Ищите лучше.
— У меня офис, а не аптека!
— Тогда вам придется потерпеть этот концерт, пока нас не освободят.
— В корзине есть пеленка. Воспользуйтесь ей.
— Это плед. А на улице осень, да и в офисе прохладно. Не буду лишать крошку теплого одеяла.
— И что предлагаете? Может, мне предоставить вам свою рубашку или пальто?
— А давайте! Думаю, вполне подойдет.
— Вы серьезно?
— Вполне.
Хочется взять его «на слабо». Отчего-то я уверена, что самовлюбленный красавчик не станет идти на такие жертвы. И уж тем более не отдаст свою личную вещь на такие «приземленные» цели.
— Ладно, ваша взяла, — рыкает, расстегивая ворот у рубашки и вводя меня в транс.
— Что вы делаете?!
— Раздеваюсь, очевидно.
— З-зачем?
— Сами просили. Вот. Получите, распишитесь.
Невозмутимо щелкает пуговицами на сорочке и, ловким движением избавляясь от нее, демонстрирует бицепсы и неплохо подкачанное тело. Замираю, словно не видела ничего подобного раньше. А мужик-то хорош собой, даже слишком. Нервно сглатываю и беру белоснежную брендовую сорочку, приятно пахнущую дорогим одеколоном. Мысленно считаю до пяти и заставляю себя сосредоточиться на задаче, а именно соорудить подобие трусиков для младенца из подручных средств.
— Дайте мне ножницы.
— Зачем?
— Нужно избавиться от пуговиц. Вы же не планировали после этого носить свою рубашку? — не могу удержаться, прыскаю.
Оставляет без ответа, протягивая мне инструмент. Трясущимися руками отрезаю все, что может помешать или травмировать нежную кожу малышки, а после раскладываю рубашку так, чтобы получился треугольник.
— Давайте сюда вашу… вату.
Кручу, верчу... пока босс отвлекает внимание ребенка какой-то шуршалкой. В борьбе с плачем все средства хороши. Удивительное зрелище, конечно… Догорающая свеча, полуголый бизнесмен и дите в грязном памперсе. Такое не каждый день увидишь!
— Так, а теперь самое сложное. Нужно как-то снять старый подгузник.
— Предоставляю это почетное право вам.
Артемий отходит на безопасное расстояние и с тревогой поглядывает в мою сторону. Ну что ж. Где шипы, там и розы… а где дитя, там и… сами знаете что.
