После этих слов опять на долгое время воцарилось молчание. На этот раз паузу прервала сама Дина.
– Это правда, что вы там, на вершине, сочинили стихи о фее?
Я кивнул головой.
– Вы кого-нибудь любили? – вдруг спросила она.
– По-настоящему нет, – признался я и тут же добавил, – во всяком случае я стал так думать после приезда сюда.
– Что же изменилось с вашим приездом? – произнесла она, посмотрев в мою сторону.
Мне показалось, что блики пламени от костра отразились в ее глубоком проникновенном взгляде. Что это было? Провокация? Приглашение высказаться, заявить о своих чувствах?
Я уже собрался было открыть рот, чтобы сделать признание, как вдруг она произнесла:
– Я не верю в чистую самоотверженную любовь мужчины к женщине. Я, наверное, никогда никого не полюблю.
Такое заявление меня настолько потрясло, что я не нашелся что сказать.
– Я очень люблю своего отца, – продолжала Дина, – но я бы не хотела оказаться на месте моей матери.
– Почему? – невольно вырвалось у меня.
– Потому что она несчастна. Правда, в этом она никогда никому не признается, но я-то это чувствую. Женщине женщину обмануть трудно. Почему я вам это рассказываю? – она откинула длинные волосы назад резким движением головы. – Вы умный человек и пока еще, мне кажется, способны понимать многое и разобраться в этом мире. Я имею в виду отношения между мужчиной и женщиной.
Дина говорила, как умудренная опытом женщина. Мне было трудно поверить своим ушам. Услышать подобные речи от шестнадцатилетней девушки явилось верхом неожиданности. Я совсем не думал, что открою в ней ещё одну сторону. Только за один день это было уже ее третьим превращением: вначале веселая девочка с искрометным юмором, затем пленительная красавица со скромным потупленным взором, наконец, обворожительная умница, которая сама раскрывала передо мной незнакомую книгу, этот загадочный женский мир, выступая его защитницей. И чем дольше я слушал ее, тем более дивился. Это было как откровение горной феи на дне глубокого ущелья.
– Женщина по своей природе добрее мужчины, – говорила она, – и мужчина всегда пользовался ее добротой. Не будем говорить о том, что мужчина живет разумом, а женщина – сердцем. Это всем известно. Но ещё не известно, чья жизнь лучше и разумнее – наша, женщин, или ваша, мужчин. Но мужчина не способен жить самоотверженно и бескорыстно, как это делает женщина.
Позднее до меня дошло, что она имела в виду, но в ту минуту, услышав такие слова, я рот открыл от удивления.
– Но, Дина, – воскликнул я, – в нашем обществе все равны, и каждый выбирает то, что ему больше подходит.
Она посмотрела на меня каким-то странным сожалеющим взглядом и продолжила:
– Во-первых, нам совсем не нужно равенства, а во-вторых, что касается выбора, то мы, женщины, очень ограничены.
Я это прекрасно знал, но мне, почему-то, хотелось убедить Дину в обратном. И я принялся горячо доказывать противоположную точку зрения. Дина меня некоторое время внимательно слушала, а затем тихо сказала:
– А теперь послушайте, что я думаю. Только не перебивайте меня и не пытайтесь спорить, если хотите знать, что думает женщина о своем настоящем положении.
Я покорно кивнул головой и приготовился слушать.
– Я часто ловлю на себе взгляды мужчин, которыми они меня раздевают. Знаете, от этого испытываешь не очень приятное ощущение. Иногда мне бывает просто противно. Поэтому я предпочитаю всегда строить с мужчинами отношения как с друзьями. Я, если хотите знать, страдаю из-за своей внешности. Если бы я была хоть чуточку уродливой, мне было бы легче, и отношения с мужчинами были бы у меня более искренними.
