Еще раз перебрала в голове, все ли готово на завтра: «Вроде, ничего не забыла. Сердце щемит. Устала. Спать хочу», – зевнула она и потянулась.
– Чего сидишь? Жду тебя, жду, – проворчал муж, появившись на кухне.
– Я думала, ты спишь.
– Уснешь тут, – Андрей открыл холодильник, достал пачку сока и так плеснул в кружку, что брызги разлетелись по столешнице, попав даже на стену.
Оля посмотрела на медленно сползающую по стене капельку, и в душе зашевелилась обида: она целый день трудилась, мыла, чистила.
– Ты ложишься? – не замечая ее недовольного вида, спросил Андрей.
– Да, только уберу за тобой.
– Я пошел, – шоркая тапками, он направился в спальню.
Присев на краешек кровати, взяла в руки телефон: «Будильник нужно поставить. – Аппарат в это время задребезжал, завибрировал – чуть не выронила из рук. – Папа? В такое время?» От испуга нажала не на ту кнопку. Тут же набрала сама:
– Папа, что случилось?
Из трубки доносились странные звуки, будто кто-то хрюкал.
– Папа? – еще раз спросила Оля.
«Может, телефон потерял, а кто-то нашел и развлекается?» – пронеслось в голове. Хотела уже отключиться, но услышала всхлипывания Глафиры Сергеевны:
– Оленька, папы больше нет.
– Как нет? – не поняла Оля.
– Инфаркт. Ему плохо стало, я скорую помощь вызвала, – плакала домработница отца. – Не успели.
Оля зажала рот ладонью.
– Приезжай скорее, – попросила Глафира Сергеевна, – я не знаю, что делать.
Абонент отключился.
– Андрюш, папа умер, – прошептала она.
– А я надеялся на… – не договорив, что хотел, муж натянул одеяло, отвернулся и щелкнул ночником.
– Ты полетишь со мной на похороны? – спросила Оля сквозь слезы.
В ответ услышала только ритмичное похрапывание. «Нельзя же так!» – хотелось крикнуть мужу. Но вместо этого заскулила, как щенок, которого ударили, размазывая по щекам слезы и оплакивая не только смерть отца.
«Как все не вовремя. А разве смерть бывает вовремя? У близнецов сегодня последний звонок, завтра – первый экзамен. Они точно не полетят. Даже с дедушкой не простятся. Заказывать билет или два? Вдруг мама тоже полетит? Сообщу ей утром, сейчас звонить бесполезно», – Оля знала, мама слишком дорожит собственным покоем и на ночь всегда отключает телефон.
Мысли перескакивали с одного на другое. «Котлет нажарить на три дня, а макароны сами сварят. Или гречку. Господи, какие котлеты? Папа умер!» – она кинулась в ванную и там, за закрытой дверью, разрыдалась в голос.
Оля уже собрала вещи, когда встал муж:
– Как надолго?
– Не знаю, – Оля прятала глаза, будто была виновата.
Андрей посмотрел на плиту, заглянул в холодильник, недовольно буркнул:
– Могла бы приготовить на несколько дней. Чем мы питаться будем?
– Я бы не успела. Мясо замороженное, – начала оправдываться Оля.
– Ну-ну, – хмыкнул муж.
Его ухмылка полосонула, как нож.
– Я не на гулянку еду! Если у тебя не нашлось слов сочувствия, лучше молчи, – неожиданно повысила она голос.
Андрей удивленно поднял брови: не ожидал, что его тихая, спокойная жена может дать отпор.
– Ну-ну, – еще раз произнес он и ретировался из кухни.
Через пару минут громко хлопнула входная дверь. «Обиделся, даже не поел», – констатировала Оля. И, странное дело, не расстроилась из-за этого.
Дети появились на пороге почти сразу.
– Что за война с утра? – чмокнула в щечку дочь. – И глаза красные. Опять ночь не спала?
– Папа опять не в духе? – сын подцепил ломтик ветчины на вилку.
– А умываться? – Оля строго посмотрела на Ванечку.
