– Ты, кто – генерал, меня вызывать?! Жопа от сиденья не отрывается?! – Качалин схватил Малькова за грудки и, прижав спиной к иномарке, с ненавистью процедил: – Ты кто такой, сука, чтоб меня к себе вызывать?! Вы у меня, твари, кровью ссать будете!
– Федя, ты чего?.. Это же я, Гена! Помнишь, в ДК? Нападение на Ставицкого!.. Потом еще… э-э… нормально так потрещали, договорились…
– О чем договорились?.. – капитан от неожиданности отпустил Малькова, и оба непонимающе уставились друг на друга.
– Вообще ничего не помнишь?.. С нами сержант был, Паша, щуплый такой, рыжий…
Капитан обернулся ко входу в отделение:
– Серый, Ефимова крикни – пусть выйдет! – он снова посмотрел на Малькова. – Мужик, ты бредишь?
– Мы же в ДК бумаги подписывали! Может, сходить, посмотреть?
– Что смотреть?! – заорал капитан. – Хочешь сказать: я дурак?!
– Просто проверить… – неуверенно пробормотал Мальков.
На крыльцо тем временем вышел рыжий сержант Ефимов.
– Знаешь его? – Качалин кивнул на Малькова. – Говорит, мы с ним о чем-то договорились.
Ефимов подошел ближе, вгляделся в лицо Малькова и пожал плечами:
– Лично я ни о чем с ним не договаривался… А че он хочет?
– Пока не понял.
Мальков, переводя взгляд с капитана на сержанта и обратно, натянуто улыбнулся.
– У меня бывает, после контузии… клинит местами – людей путаю… Все, мужики, без обид!
* * *
Мальков и Ставицкий в молчании сидели в машине. Наконец, Мальков спросил:
– Ты же можешь заставить их вспомнить?!
– А потом он снова заставит забыть, – усмехнулся Виктор. – Так и будем над милицией издеваться?
– Есть же бумаги! Протокол, что там еще?..
– Нет уже никаких бумаг: сожгли, изорвали… или он их съесть заставил. Сказал, что это – бутерброды с килькой.
– Может, ему еще раз башку проломить?
– Гена, не увлекайся! – Ставицкий укоризненно посмотрел на него. – Человек не хочет в тюрьму – это естественно, за что его бить?.. На телевидение его не пустят. Выступать захочет – ползала не соберет, его же никто не знает. Все, что он может – мелко пакостить… Вернемся – я его накажу.
* * *
Витя Даглец с камерой на плече, Юра Арбенин в форме капитана милиции, Михаил Зубарев в строгом костюме и с экспертным чемоданчиком поднимались по лестнице.
– Тимофей Степанович и Ольга Петровна Барановы?
Супруги, с дорожными сумками только что вышедшие из квартиры, растерянно посмотрели на приближающихся людей. Ольга первой нашла в себе силы кивнуть.
– Капитан Тарасов, спецотдел МУРа по борьбе с мошенничеством, – представился Юра, отдав честь. – Можете не торопиться. Виктор Ставицкий со своим подельником сняты с поезда и в данный момент тоже дают показания.
Тимофей Степанович побледнел, а Ольга изобразила удивление.
– А-а… кто это?
– Каждый вечер ходите на его выступления и даже не знаете, кто это? – приветливо улыбнулся Юра. – Сейчас подъедет следователь с санкцией на обыск и все вам подробно объяснит.
Притихшие супруги Барановы вернулись в квартиру, и Мальцев приступил к снятию отпечатков их пальцев. Юра, прохаживаясь по комнате, монотонно вещал:
– Согласно постановлению МВД СССР за номером двести два дробь четыре, с 15 апреля этого года все следственные действия по делам о мошенничестве должны быть записаны на видеокамеру…
– Не понимаю: в чем нас обвиняют? – возмутилась наконец Ольга. – Мы требуем адвоката! Тимоша, что ты молчишь?!
– Никто вас не обвиняет, – успокаивающе проговорил Юра. – Речь идет о свидетельских показаниях. Расскажете нам о преступной деятельности Виктора Ставицкого – и можете быть свободны! Давно познакомились?
