– Недавно. Случайно. На улице.
– И каждый вечер – как на работу – шли на его выступления?
– У меня пупочная грыжа, у Тимоши язва – хотели избавиться…
– Так, Ольга Петровна, выйдите в соседнюю комнату, а я пока побеседую с вашем мужем.
Тимофей Степанович поднял на Юру растерянный взгляд и испуганно покосился на жену.
– Это исключено, – заявила Ольга. – Он будет говорить только в моем присутствии или в присутствии адвоката.
– Значит, все-таки «адвоката»? – вкрадчиво заметил Юра. – В тюрьму не терпится? Это я вам устрою!
– Вы что себе позволяете?! – вскрикнула женщина, встала и сухо добавила: – Дайте телефон вашего начальника – я хочу ему позвонить!
– Сейчас подойдет следователь – с ним разбирайтесь, – устало отмахнулся Юра.
Зубарев, стоявший возле окна, раздернул шторы.
* * *
Николай и Настя сидели в кабине «каблука», и Николай держал девушку за запястье.
– Жжение какое-то… Сильно жжет!
Арбенин убрал руку:
– Больше нельзя, ожог будет… Называется «психологический горчичник».
– Профессор Голин говорил, это очень сложно: головные боли, повышается температура, давление?.. – Настя с недоверием рассматривала покрасневшую кожу.
– От этого, – Николай кивнул на руку девушки, – нет… Вот когда стакан с водой двигал, всего датчиками увешали – давление двести тридцать на двести, спазм сосудов головного мозга…
– Ничего себе!.. Он сказал: вы даже сознание теряли?
– Только один раз.
– Тоже что-то двигали?
– Пытался увидеть будущее… – признался Арбенин и пожал плечами. – Что-то видел… смутно… какие-то отдельные картинки. Надеюсь, не мое будущее. – Он бросил взгляд в окно и воскликнул: – О! Шторы! А мы тут сидим!
Николай выскочил из машины и помчался к подъезду.
Когда он зашел в квартиру Барановых, на тумбочке зазвонил телефон. Арбенин взял трубку:
– Да?.. К сожалению, это невозможно. Супруги Барановы задержаны в рамках расследования уголовного дела по факту мошенничества Виктора Витальевича Ставицкого.
…Мальков в ступоре постоял возле телефона-автомата, затем швырнул трубку на рычаг и кинулся к поезду. Доложив все Ставицкому и его администратору, сорокалетнему лысеющему Леониду Гузаку, он тяжело выдохнул и сел.
– Надо отменять поездку! – будь в купе место, Гузак забегал бы по потолку. – Подключать людей – из милиции, горисполкома!.. Витя, ты меня слышишь?!
Ставицкий лишь задумчиво покачал головой:
– Он как раз хочет, чтоб мы отменили поездку.
– Думаешь, это он? – подал голос Мальков. – Вот тебе и «мелкие пакости»! У него что, друзья в прокуратуре?
– Кто?.. – всполошился Гузак. – Я чего-то не знаю?!
Ставицкий помотал головой, игнорируя Леонида:
– Нет никакого дела – я бы знал. Есть информация, которую надо защитить… У Ольги подруга с «Мосфильма» – она нам людей искала…
– Ч-черт!
– Кто-нибудь мне что-нибудь объяснит?! – возмутился Гузак.
– Леня! – рявкнул Мальков. – Можешь помолчать полминуты?
Поезд тем временем дернулся и медленно тронулся с места.
Ставицкий рывком поднялся.
– Все по плану. Прилечу утренним рейсом.
– Людей искать вместо Барановых?
– Обойдемся, – бросил Ставицкий и выскочил из купе.
* * *
Витя Даглец работал с видеокамерой, а Ольга Баранова – спокойная, сосредоточенная, но чуть заторможенная – смотрела в глаза сидящему напротив Николаю Арбенину и говорила:
– Витя называет предметы в определенной последовательности. У каждого из нас свой код. Ну вот, например, – женщина мизинцем как будто убрала тушь с внешнего края правого глаза, затем с внутреннего, приподняла подбородок и чуть вытянула шею, коснувшись ее ладонью, затем широко улыбнулась и три раза еле заметно качнула головой. – Первый предмет, восьмой ряд, шестнадцатое место.
