Девушка с щекастым лицом действительно была музой Сергея, сама того не ведая, подбадривала его в учёбе и вообще помогла остаться в этом институте после столь жёстких конфликтов, например, с тем же Ромой. В надежде её увидеть прошла вся зима. И вот, в начале весны… это произошло. Чудо из чудес. Все чрезвычайно редкие и оттого запоминающиеся моменты радости в жизни Сергея, все они без исключения предвещали этот момент! Сначала из двери вышла девушка, в которой он узнал подружку, провожатую Белки. И Сергей замер, неужели сейчас… Да! Под розовой шапочкой появилось личико, похожее на беличью мордочку! Сколько он шёл к этому моменту, когда не решиться действовать равнозначно смерти!!
Сколько он отдалённо намекал матери о своём стремлении познакомиться, как долго она не догадывалась и как давно уже догадалась! Этот момент настал! Как он доходил до просьбы совета у своих пьяных и развратных однокурсников! Этот момент настал! Сколько слышал предостережений, что он эту девушку напугает или, наоборот, она окажется не такой и сама чем-нибудь ужаснёт его. Этот момент настал! Сколько он, оставаясь незнакомым этой девушке, оставался ей беззаветно верен! Этот момент настал! Как ему было страшно представлять, во что превратится его жизнь, если он так и не… А впрочем, ни к чему вспоминать, когда этот момент настал!!
Сергей договорился с Ромой, что как только «нужные люди» выйдут на крыльцо, они меняют тему своего разговора на первоначальную. Рома увидел, стоя спиной к крыльцу, как Сергей слегка замер, затем быстро произнёс:
– Стоп… Начальная тема!.. – далее обычным голосом. – Так вот, я говорю, что у философии сфера практического применения до того мала, что сводится только к её же преподаванию. Если раньше…
Белка в сопровождении всё тех же подружек прошла мимо говорящего давно заготовленную речь Сергея, уже не заметив его и свободно глядя перед собой.
– Если раньше, в древности ещё… Ходу, Рома, ходу… – Сергей двинулся за ними и позвал за собой собеседника. – …Цари всякие там спрашивали совета у мудрецов, то теперь всякие мудрецы от власти отдалены. А философия как специальность нужна только для дальнейшего её преподавания, повторения того же. Это замкнутый круг, из которого выхода пока не намечается. Вся философия как специальность – порочный круг, получается. Или это государство так сделало, или сама по себе философия такой сделалась и такое незавидное положение в обществе имеет…
Сергей приблизился к Белке уже на такое расстояние, что она должна была чётко слышать каждое его слово.
– У учащегося другой специальности спроси – тот чётко ответ даст… Вот… Вот сейчас, к примеру, давай вот у девушек спросим… Извините, девушки, можно вопрос по поводу нашего разговора?
– Да-да! – вовсе не испуганно, звонким голосом отозвалась Белка, не поворачивая головы.
– Вот вы, – обратился Сергей сначала сразу ко всем, – если я не ошибаюсь, с факультета «ин яз»?
– Да! – снова звонко и деловито ответила Белка, прикрыв на миг глаза и сложив губы в лёгкую улыбку.
– Так вот, я хотел бы узнать у вас, – теперь Сергей именно к ней обращался на «вы», и в то же время заметил заинтересованную улыбку её подружки, – и вас: какие перспективы в плане профессии открывает ваша специальность?
Ответ, который дала Белка, был не очень важен Сергею. Что могло значить содержание этого ответа по сравнению с тем фактом, что ему – именно ему, Сергею Евгеньевичу Капитонову – что-то говорила эта девушка, после столького времени ожидания и попыток добиться этого?! Насколько этот звонкий, чёткий и уверенный голос значил больше того, что им говорилось! Сергей только лишь запомнил слова: «Если что, можно и поменять специальность на экономиста», – и отметил про себя, что, оказывается, Белка не держится намертво за свою специальность, что в смене специальности ничего странного нет.
