Ксень украдкой смаргивает слезы: Артур говорит так, словно это что-то будничное. Помогает парню нанести мазь и снова наложить бинты, старается держать лицо, хотя мимолетный взгляд в настенное зеркало дает понять: получается плохо, она вся красная и ресницы у нее предательски мокрые.
Карнайн бубнит что-то о том, что на такое способны только полководцы светлых. Тихо бубнит, практически неслышно, но у Артура слух тоже демонический.
– А вот тут, чистокровный, ты ошибаешься, – шипит он сквозь зубы. – Отца порешили ваши! Так что не задирай нос, вы все реально одинаковые, и плевать, какого цвета ваша чистокровная магия!
Карнайн гордо вздергивает нос, но Птица обрубает:
– Вы со светлыми одинаковые слова говорили, когда решили на распределении над Артуром посмеяться. Я – принцесса светлого государства. Я знаюсь с темными, в основном высшими кругами. Разницы… Просто нет. Все умеют любить, все напуганы, все хотят жить и бывают жестоки. Не думай, Карнайн, что если ты чего-то не видишь, этого нет.
Она тяжело вздыхает и садится на свою кровать.
Демон наоборот, резко начинает собираться в свою комнату, подхватывает учебники, кое-как прощается и выскальзывает за дверь вертким змеем.
Ксень, как раз закончившая перевязку, переглядывается с сестрой:
– Какие все упрямые! Чую, нас ждет крайне занимательный учебный год…
– Главное, что мои булочки поговорили с детьми, и кажется, их поняли. Конечно, стоило ещё Смерть на минималках вытащить или Зебру, но четырёх они бы точно не вынесли.
– Булочки?.. Это ты о ком? – очень тихо и аккуратно интересуется Артур.
Не понявшая подвоха Птица пожимает плечами:
– Ну Ян с Драссом же.
– А Смерть и Зебра у нас кто?
– Хью и Сайлент. Что не так-то? Чего ты на меня так смотришь?
Артур издает звук средний между воплем и нервным хихиканьем, пытается сформулировать свою мысль, но получается не очень внятно. Ксень, уже понявшая, в чем дело, беззвучно смеется, прикрывая лицо историей магии, плечи ее так и ходят ходуном.
– Как вы до сих пор живы с таким подходом?! – наконец обретает дар речи полукровка. – Как Лорды – Великие Темные – не убили вас за такие клички? И за все остальное, между прочим, тоже!
– Ээээ… Ну… Слабоумие и отвага? – пожимает плечами Птица и слышит в голове смех Сайлента. Остаётся только глаза закатить. – От того, что они великие тёмные, они не перестают быть разумными с самыми обычными желаниями. Жить, любить, радоваться, дружить, и все прочие прелести жизни. Те самые, которые им, как великим, не слишком доступны – их даже в Тёмном Секторе боятся. Ну, всех, кроме Сайлента, его так встречали, что сразу ясно: обожают все до единого. Вот они и получают, что хотят. Согласись, очень неприятно жить в атмосфере страха.
Девушка хмыкает: Лорды, которые этот спич слышали, хором притихли.
– В конце концов, даже их… начальство не чуждо человеческим слабостям.
Артур пулей подскакивает с кровати и машет руками:
– Ты… Это! Не сходи с ума окончательно, а? Не говори такого! Услышит еще, и что делать будешь?
Ксень пожимает плечами:
– Ну услышит, ну придет. Никогда вот такого не было, и вот опять! Он даже в теле Птицы уже успел побывать, еду вот попробовал. Артур, спокойнее. Мы его не боимся. Мы с ним общаемся.
Ксень улыбается. У полукровки на лице написано, насколько безумными он считает сестер. Рыжая показывает ему язык, чтобы вывести из ступора и снова утыкается в учебник: она не дочитала очень интересную главу об одном мире с крайне странными законами физики, и теперь не уснет, пока не закончит.
