– Мы очень хорошо защищены друг от друга, – осторожно присаживается на краешек кресла Аргона, не менее осторожно ловит взгляд неожиданно черных глаз Птицы. – Ты не представляешь, что такое война. Я – как и императрица, как и любой житель Шиана – сделаем все, чтобы не привести ее в наш дом.
– Но она идет? – холодно спрашивает девчонка, презрительно кривит губы. – И что вы делаете, чтобы ее остановить?
– Больше, чем ты думаешь, – уже легко откликается Феникс, позволяя себе вернуться к управлению. – Ты все увидишь.
– Тот-кого-нельзя называть… неназываемый… фигня какая! – Бормочет Ксенька, счищая грязь и кровавую корку с коленки, и старательно не обращая внимания на разборки. – Злобный властелин? Черный пластилин, блин… Темная Морда! О! Злющее Вселенское Зло!
– Ты что это, придумываешь кличку Темному? – Аргона чуть штурвал не выпускает, когда слышит, чем страдает рыжеволосая малявка. Ксень как можно равнодушнее пожимает плечами:
– Ну, его нельзя называть по имени! А как тогда понять, что мы о нем говорим? Он Большой, Злой и главный у темных! Вот, Вселенское Зло – и всем сразу ясно, что это он…
Аргона снова хохочет:
–Знаешь, а мне нравится! Главное – метко и в корень. Главное, ИМ это не скажи…
Ксенька возвращается к отколупыванию засохшей крови от коленок – все равно джинсы порваны и все ноги на виду.
– А вот и скажу когда-нибудь… – шепчет она совсем тихо, а потом спрашивает, заставляя Птицу закатить глаза и сжать зубы, чтобы не оборвать рыжика: – Но… если есть Вселенское Зло, должно быть и наоборот: Большое главное добро! А главное добро есть? Феникс?!
– Когда-то было, – женщина тяжело вздыхает. – Давайте уроки истории вам дадут напрямую преподаватели, ладно? Тем более вы почти прилетели и вскоре я передам вас на попечение племяннице императрицы.
«Вот оно!» – обжигает разум Птицы. – «Племянница наверняка главный кандидат на престол, а мы – живой щит! Так же очень часто делают! Все взгляды на нас, а мы будем жить лишь пока это выгодно… нет уж, я так просто не сдамся! Я вам такую принцессу устрою – вы меня еще боготворить будете… и убить не рискнете… Я придумаю, как. Но я выживу.»
Девчонка кидает взгляд на всем довольную рыжую, морщится устало – придется еще решать, вытаскивать ли ее из задницы, в которую они летят. Не поверит же, сидит восторженная, идиотские клички придумывает… Вот и как ее прикажете спасать?
Врожденный цинизм выносит решение – подставить ее вместо себя – но Птица до такого никогда не опускалась. «С другой стороны, сереньких уточек – а я позабочусь, чтобы она на моем фоне вообще не выделялась – никто никогда не трогает. Это факт. Значит прорвемся».
И хоть немного успокаивается.
– Ого, какой! – Ксеня опять замечает первой какую-то непонятную штукотень, и теперь едва не выскакивает из штанов, пытаясь ее рассмотреть: – Несуразный! – выдает она вердикт.
Штукотень оказывается еще одним кораблем, но кораблем, разительно отличающимся от полупрозрачной тени, которую так лихо водит Аргона. Незнакомый корабль матово-черный, огроменный и походит на медленно плывущую в пространстве сигару невероятных размеров. Идет он действительно медленнее – Аргона юркой птицей обходит эту черную громаду и летит вперед.
– А он идет тем же курсом, – утвердительно говорит самой себе Ксень, и спрашивает у их пилота: – Этот тоже ваш?
Аргона отрицательно качает головой и Ксень предполагает настороженно:
