И зимой, и летом, Никола домой с огорода приходит поздно. Бывает, бабушка с дедом уже спят, а Никола только вваливается, да как начнет греметь всем подряд. То о плинтус запнется и упадет с грохотом, что стекла в рамах звенят. Еще сидит на полу и ржет, как дурак. То на кухне чайник на себя прольет и на пол, благо хоть не кипяток. Или в ванной полочку с мылом и порошками сломает. Ну, деду приходится вставать и убирать за внуком. Сам Никола не в состоянии за собой убирать.
Как-то парень банку с вареньем малиновым разбил. Бабушка разозлилась, притащила из ванны тряпку с ведром и приказала мыть пол за собой. Никола по всей кухне этой тряпкой варенье от неуменья и размазал. И сидит в центре, весь в малине, липкий, красный и смеется. Заливисто так. Что с него, дурака, возьмешь.
– Нет, ну даже, – причитает бабушка и отмывает внука. – Даже убрать за собой не может!
– Это от ничегонеделанья, – поддакивает ей дед из другой комнаты.
А уж доверять что сделать в огороде Николе попросту нельзя! Страшно! Таких дел натворит! Однажды, без ведома, взял у деда косу и пошел косить. Так вместо травы скосил всю капусту, часть моркови и картошку заодно зачем-то. Дед потом в огород вышел, увидел растерзанное картофельное поле…
Сек он потом Николу долго. Бьет ремнем по заднице, да приговаривает:
– Кто тебя просил, а? Я же тебе говорил, что косу нельзя брать? Говорил нельзя? Предупреждал? Ты пологорода выкосил! Что мы зимой есть будем?
А Никола оправдывается:
– А я ж не знал, что косить нельзя!
– А надо знать!
И дальше сечет внука.
Зато давеча позвонила бабушкина подружка из четвертого коттеджа. К той родственники приехали на лето. Так один из них всю в огороде и скосил у нее – клубнику, капусту, картошку, цветы и те не пощадил. Они потом в огород выглянули – а там не травинки!
Никола как услышал это, заржал
– Надо же, мужик совсем уже того – все выкосил в огороде!
И хохочет. Бабушка с дедом посмотрели на него, пальцем у виска покрутили, да махнули рукой. Дурачок, он и есть дурачок. Что с него взять?
Вечером Никола домой вернулся рано. Испуг от звонка чувеча еще не прошел, и он решил вернуться пораньше, до сумерек.
Бабушка с дедом к тому времени уже разложили постель, включили над кроватью тусклый ночник, бабушка книжку приготовила, дед газеты. Газет у него на тумбе куча! И местная, и федеральная, и областная. Самые интересные для него это областная с федеральной. Там всякие постановления правительства, да законы публикуют. Никола одно время читал их, да ни хрена не понял. Но он то ладно. Вот только их не понимает даже бабушка.
Только дед.
Он себе даже кодексы купил – жилищный, уголовный, земельный. Конституцию купил. Правда, никому не ясно зачем. Но он говорит, что надо. Ляжет так перед сном и читает. Бабушка уже спит, а он все читает. Уголовный кодекс дед тоже частенько читает. Смеется постоянно. Говорит, что за такой кодекс посадить законотворцев надо. Потому что это вообще не кодекс, а список дури. Статьи дурацкие, да сроки маленькие.
– Дурь, – вещает дед, лежа на диване и дрыгая левой ногой. – В советские времена за такие вещи расстреливали, а здесь восемь лет дают. Это же откровенная дурь!
Никола послушает его, да уйдет. Ему все равно – хоть восемь, хоть двадцать лет давайте.
Посмотрел мальчик на лежащих бабушку и деда, зевнул сам, да пошел на веранду диван раскладывать и кровать стелить. Тоже укладываться пора. Застелил криво простынь, кинул одеяло с подушкой, да завалился. Зубы не почистил, не помылся, оно и зачем.
