Чувства на салфетке - страница 37

Неописуемо прекрасное лицо брюнетки искривилось от боли, сделавшись уродливым. Девушка горько заплакала, вспомнив былую боль.

Она уже готова была выкинуть этого блондина за порог своего сердца, но Дерик упрямо просунул ногу перед дверью, не дав окончательно её захлопнуть. И теперь девочка вновь корчится от боли, осознавая масштабы своей любви и привязанности к светловолосому. Ей стыдно, горько и страшно одновременно.

Вопрос «что же будет дальше» вновь повис в её голове. Неужто она обречена на вечные муки сердца? А может кто-то другой всё же рискнёт избавить её от печали, ведь не бывает худа без добра.

Джефферсон даже представить не может что её ждёт в ближайшем будущем. Вот только не знаю, понравится ли ей это или заставит ещё больше страдать…

Темноволосый историк-красавец восседал на коричневом кожаном кресле в своей гостиной. Мужчина потягивал ирландский виски из громоздкого бокала, мыслями находясь со своей новой знакомой. Ученица по имени Каролина Джефферсон никак не могла покинуть его головы. Больно красив стан этой особы. А как взгляд знаком. Аж жутко.

Преподаватель осуждал себя за такие развратные помыслы по отношению к Каре. Ведь она его подопечная и он в ответе за неё. Но сердце билось быстрее от осознания того, что уже завтра эта самая подопечная войдёт в его класс, усевшись за парту прямо перед ним. Он представлял какой длинны будет её обтягивающая чёрная юбка и сколько пуговиц окажутся расстёгнутыми, прежде чем блузка скроет её шикарный бюст. Параллельно Флэтчер пытался вспомнить яркость её зелёных глаз и глубину их омута, вырисовывал в своём подсознании изящный изгиб её талии и другие интересные места.

Что уж там скрывать, юноша влюбился с первого взгляда в эту юную и ещё совсем глупую девушку. Так иногда случается, ничего уж не поделаешь. Вот только ему даже страшно было представить насколько дорого он заплатит за эту любовь. И дело было даже не в том, что Каролина его ученица.

Чак подлил себе ещё виски, но в этот самый момент в его дверь кто-то гулко и настойчиво постучал. Мужчина чуть было не пролил напиток на ковёр, но рука вовремя одернула бутылку. Прямо со стаканом в руке, он направился к выходу, чтобы впустить незваного гостя. Замок щёлкнул, наконец-то завершив интригу. Перед юношей стоял давно знакомый ему человек.

– Не поздновато для визитов? – Чарльз был недоволен, но всё же впустил пришедшего к нему мужчину.

– Зачем ты вернулся? – Гость был настроен весьма враждебно. Когда Чарльз протянул ему бокал с виски, тот лишь осуждающе взглянул на него и оттолкнул от себя напиток.

– Для чего ты задаёшь вопросы, ответы на которые и так прекрасно знаешь, Алан? – Молодой человек лишь ядовито хмыкнул и устремил свой взгляд прямо в карие глаза собеседника.

Ему настолько хотелось тишины, что учитель мечтал лишь о том, чтобы поскорее выпроводить постороннего. Но знал – ему это с трудом удастся, если он не ответит на все поставленные перед ним вопросы.

– Хватит стоить из себя глупца. Говори, зачем ты вернулся в Лондон и в «Клейсмор» в частности? – С каждой секундой визитёр становился только злее. Было видно, что между ним и хозяином дома давно какая-то необъяснимая вражда. Или давно забытая дружба, похороненная ввиду множества страшных и горьких обстоятельств.

– Месть – блюдо, которое подают холодным. – Кратко вымолвил брюнет, вернувшись в своё законное кресло. – Такой ответ тебя устроит? – Он продолжил наслаждаться виски, пытаясь хотя бы алкоголем себя отвлечь.