И где-то здесь я опомнилась, понимая, что со скоростью света лечу в сети этого похотливого паука.
Потому что его пальцы оказались там, где им не следовало быть! Нагло. Беспардонно. Как будто он имел на это право.
- М-м, видишь, Таня... Ты такая мокрая. Для меня.
Резкий взмах руки, и мою ладонь обжигает боль от пощёчины. И пока Хан стоит абсолютно потрясённый моим поступком, я соскальзываю со стола, тут же одёргивая свою юбку, и несусь на выход, не забыв прихватить свою сумочку.
– Таня! – рычит он мне вслед, а я только вскидываю руку с поднятым средним пальцем и ещё сильнее припускаю в сторону лифтов.
– Иди ты к чёрту! – шиплю я и на ходу ловлю спустившийся с ноги чулок.
3. Глава 2 – О том, как я потеряла стыд...
Таня
– Тань! Танюха! Татьяна Юрьевна, чёрт тебя раздери! – вырывает меня из сна голос моей закадычной подруги.
– А-а? – вздрагиваю всем телом и разлепляю я глаза, осоловело смотря по сторонам и решительно не понимая, что происходит.
– Бэ! – рычит Ковалёва.
– Ты на кой, спрашивается, разбудила меня, женщина? Мы что, горим? – бухчу я, переворачивая подушку прохладной стороной, а потом снова заваливаюсь на неё и блаженно выдыхаю.
Так по кайфу! Прохладно...
Ведь тело странно ломит, и вообще в комнате что-то неприлично жарковато.
– Вот так значит? Я её тут от кошмаров спасла, а она морду воротит, неблагодарная...
– Кошмаров? – приоткрыла я один глаз.
– Кошмаров!
– Какая содержательная беседа у нас с тобой выходит с утра пораньше, но давай перенесем её на более позднее время, – снова пытаюсь ухватить дрёму за хвост.
– Кошмаров, Тань, – бухтит Нинка, и я прямо вижу, как она обиженно надула губы.
Снова открываю глаза, и точно – сидит, словно надутый ребенок, хорохорится.
– Ну чё там? – сдаюсь я и переворачиваюсь на спину.
– Чё, чё... Стонала, будто тебя режут, и всё повторяла как заведённая: «Марк, не надо. Марк, отпусти...».
Ля, какие весёлые истории!
Внутренности моментально обварило кипятком да так неожиданно и сильно, что пришлось судорожно стиснуть бёдра. А потом медленно прикрыть глаза и беспечно улыбнуться подруге, чтобы не выдать себя с головой. Чтобы она не увидела в моих бесстыжих глазах даже намёка на то, что я позволила вчера с собой сделать.
– Вот же мерзость какая! Даже во сне мне покоя не даёт, гадкий тарантул! – пожала плечами и показательно вздохнула.
– Что он тебя там пытал, Тань?
– Где? – ужаснулась я.
– В кошмаре твоём, ну!
– А-а-а, ну да пытал, Нин, – кивнула я и снова откинулась на подушку, прижимая руку к неистово колотящемуся сердцу.
И в этот самый момент картинки сновидений, словно яркие грани калейдоскопа, завертелись в моём сознании. Зачем мои замшелые мозги решили всё это прокрутить во снах еще раз – чёрт его знает! Но, Боже, да, это случилось! Снова. Как наяву.
Я. Он. Чёртов стол...
Так, стоп!
– И как пытал? – никак не могла угомониться подруга, а с ней и услужливые воспоминания усиленно бомбардировали мои мозги.
Поцелуи. Прикосновения. Толчки.
– Лишил премии на полгода, Нинусь, – проскрипела я и накрылась подушкой с головой.
– Извращенец! – зарычала подруга, а я ухмыльнулась, искренне соглашаясь с такой формулировкой.
Ковалёва еще что-то бухтела и вздыхала, затем встала и потопала в душ, а после на кухню, чтобы сварить себе кофе позабористее. А я только слушала ее возню и снова медленно погружалась в сон. Почти растворилась в его тёплых, обволакивающих объятиях, а потом моё сознание прострелила ужасная, просто отвратительная мысль: сегодня суббота, а это значит, что уже послезавтра я должна буду прийти на работу в офис, где будет и Он тоже.
