Про Алмалык и вовсе речи нет, – если бы не дед с бабушкой и прабабушкой, а теперь ещё и Наташа, вряд ли я добровольно согласился бы жить в таком месте.
Но здесь, под Москвой…
Я стоял, вдыхал этот воздух, любовался небом и чувствовал, что не хочу отсюда уезжать. Всё-таки юг – не для гарадца. Мы люди северные. Как и русские.
А может быть, мне хорошо здесь именно потому, что это Россия? подумал я. Русские похожи на гарадцев. Такие же бесшабашные внутри и неулыбчивые снаружи. Так же выше всего ставят справедливость. Им бы чуть больше свободы дать, убрать дурацкие искусственные зажимы и запреты, они бы горы свернули…
Уехать, однако, пришлось.
Но обо всём по порядку.
Андропов мне не поверил.
Вернее, не совсем так.
Мы встретились тем же вечером, и я успел продемонстрировать действие антиграва и рассказать уже привычную легенду об удивительных способностях, которые ощутил в себе после клинической смерти.
Хватило ума не рассказывать всю правду.
Выручила привычка сначала оценивать человека через его ауру.
Так вот, аура Юрия Владимировича Андропова, председателя Комитета государственной безопасности СССР, мне не понравилась.
Во-первых, это человек был болен.
Почки. И болезнь прогрессировала. Наверное, можно было попробовать вылечить, но для этого мне требовалось, как минимум, доверие пациента.
А вот с доверием как раз и были большие проблемы.
По ауре человека полностью не узнать, читать мысли я тем более не умел, но основные черты характера проследить можно. Я и проследил.
Почти сразу понял, что Юрий Владимирович полностью доверяет только себе, а окружающих воспринимает, в первую очередь, как средство для достижения собственных целей. На первый взгляд, ничего странного для политика такого уровня.
Но только на первый.
Если цель – построение справедливого общества для всех, то без понимания и, более того, сочувствия человеческой природе не обойтись.
Проще говоря, любить нужно человека.
Не жалеть и не считать за винтик, которым легко можно пожертвовать, а именно любить.
Иначе ничего не выйдет.
А вот с любовью у товарища Андропова явно были сложности. Мешала она ему.
Плюс к этому какие-то семейные тайны, которые его беспокоили. Что-то было в прошлом Юрия Владимировича, чего он явно опасался, хотел бы забыть, но не мог. При этом, он был весьма умён, образован и обладал многими талантами.
– Всё это весьма интересно, – сообщил он, побарабанив пальцами по столу. – Весьма, – повторил он. – Однако сейчас уже одиннадцать часов вечера. Время позднее, все устали. Вас, Алексей Дмитриевич, я попрошу остаться, а остальные свободны. Спокойной ночи. Завтра на свежую голову решим, что с этим всем делать.
Глава третья
Быть или не быть. Казалось бы, при чём здесь Наполеон? Пора домой
– Ничего не будет, – сказал мне капитан Петров тем же вечером.
Я вышел подышать перед сном, они с Бошировым курили, сидя на лавочке неподалёку.
– Ничего не будет, – повторил он ровным голосом, когда я сел рядом. – Облом. И тебе облом, и нам со старшим лейтенантом.
– Как ты говорил, по красивой звезде на погоны? – с коротким смешком осведомился Боширов. – Я вот сижу теперь и думаю – на погоны или с погон?
– Ну, это ты загнул, – сказал капитан. – С чего бы тогда спецрейс гонять туда-сюда? Полюбоваться на наши рожи? Нет. Останемся при своих, я думаю.
– Ох, не знаю…
– Что случилось? – спросил я. – С чего такой пессимизм?
– А ты не понял? Впрочем, тебе простительно, это не твоя кухня. Да и мал ты для этого, уж извини. Короче, положит под сукно Юрий Владимирович твоё гениальное изобретение.
